Особенно,... 
20 
— Но мы же не знаем, что произойдет! Может быть, мы попытаемся помочь людям?!
— Но как? — развел руками аргонианин.
— Погоди-ка… — задумалась она. — Остров летит с юга, так ведь?
— Ну, насколько я знаю…
— Нам нужно разыскать высокое дерево или скалу. Чтобы можно было его увидеть.
— А мне кажется, это неблагоразумно.
Аннаиг пристально посмотрела на друга. Он вздохнул.
— Я только что спас тебя, но, похоже, напрасно — ты все-таки решила умереть.
— Тебе виднее… Так мы найдем, откуда посмотреть?
— Найдем. Думаю, я знаю такое место.
Светло-Глаз привел девушку к скале, торчавшей посреди джунглей. Она поднималась футов на сто над самым высоким деревом и на первый взгляд казалась неприступной. Но аргонианин уверенно отыскал вход в пещеру, промытую дождями в мягком известняке, и перед ними открылся проход вверх. Кое-где, на самых трудных участках, виднелись ступени, вырубленные в камне. Поднимаясь, Аннаиг смотрела на стены, украшенные затейливой резьбой, сейчас из-за непогоды и времени почти сгладившейся. Здесь были гирлянды диковинных цветов, клубки змей, фигурки, напоминающие одновременно деревья и людей-ящеров.
— Клянусь чем у годно, ты бывал здесь раньше! — воскликнула девушка.
— Да, — кивнул Светло-Глаз, но больше не проронил ни слова, несмотря на упорные попытки Аннаиг разговорить приятеля.
Когда они миновали последнюю ступеньку, на востоке небо изменило цвет: первые лучи встающего солнца окрасили его розовым. Плоская вершина скалы заросла мхом и низкими разлапистыми папоротниками. Здесь было так красиво и безмятежно, что поневоле возникало ощущение иного мира, далекого и невероятного. Опасности, волнения и беды остались где-то далеко, как дурной сон.
— Зут! — выдохнул аргонианин, глядя в сторону залива.
Там парил в воздухе остров, ярко освещенный выглянувшим из-за горизонта солнцем.
На первый взгляд летающий город напоминал огромную медузу, из темного округлого тела которой высовывались сотни тонких пылающих щупалец. Но, представив себе размер этой оторванной от основания, перевернутой горы, Аннаиг содрогнулась от ужаса.
Ее глазам предстал опрокинутый конус, но не ровный, что выдавало бы его рукотворное происхождение, а весь испещренный трещинами, грязно-белыми потеками ледников, острыми, торчащими в беспорядке скалами. Складывалось впечатление, что верхушку горы отломали и пустили в воздушное путешествие совсем недавно. Сверху остров выглядел таким же ровным, как и та скала, на которую они только что взобрались. Но на нем виднелись башни, вереницы арок… И еще какое-то странное, непонятное сооружение, свисающее с края площадки. Больше всего оно было похоже на поверхность озера, вздыбленную смерчем необычайной силы и навечно застывшую в таком положении.
Летающий город плыл с юго-запада, приближаясь к побережью быстро и неотвратимо.
Девушка смотрела на него, застыв в недоумении. Что же это? Из каких бездн явилось, чтобы разрушить привычный уклад жизни?
Вскоре ее внимание привлекло едва слышное, но настойчивое жужжание — будто пчелиный рой гудел в отдалении. Аннаиг порылась в кармане платья и вытащила пузырек, круглый бок которого украшала бумажка с нарисованным ухом, после чего откупорила и сделала глоток.
Гул мгновенно усилился, распадаясь на отдельные голоса: невнятные, бессвязные крики, душераздирающие вопли ужаса, слова и фразы, вероятно осмысленные, но произносимые на неизвестных в этой части Тамриэля наречиях. Ледяной озноб пробежал между лопаток девушки.
— Что…
Казалось, голоса доносятся из зарослей у подножия утеса, и Аннаиг, напрягая зрение, принялась всматриваться. Но утренний туман, стелющийся поверх густого сплетения ветвей, не позволял ничего разобрать. Тогда она подняла взгляд к острову и тонким нитям, которые шевелились по его краям, словно паучья сеть, сплетенная из молний. Некоторые из них сверкали ярче, другие казались более тусклыми. И они не просто шевелились! Они двигались целенаправленно и почти осознанно. Высовывались из «подбрюшья» острова, проникали в мангровые заросли, а потом, меняя цвет на белый, втягивались обратно. Одни туда, другие сюда — танец светящихся нитей производил впечатление живой подвижной сети.
А в переплетении нитей мелькали темные крылатые силуэты. Все это было похоже на рой пчел или шершней, только огромных — если принять во внимание разделяющее город и побережье расстояние. Они выныривали из трещин и расщелин в скалах и устремлялись к земле, но на некотором невидимом рубеже над верхушками деревьев внезапно превращались в клубы черного дыма, а потом втягивались в лес. Обратно они, в отличие от нитей, не возвращались.
20 
