82 
Пятнадцать лет она не снимала кольцо с руки и, конечно, в гроб легла бы с ним, да четыре года назад начали пухнуть пальцы в суставах, и ей волей-неволей с великими муками пришлось его снять…
4
Танцевали, садились за стол, снова танцевали — под радиолу, под аккордеон, на улице, в доме, на крыльце… И так до темени, до тех пор, пока не зажгли свет и не вспомнили про клуб.
И все это время Анфиса Петровна была на ногах, ни на минуту не присела и не прилегла. Нашла в себе силы. Выстояла. Не испортила праздника, не уронила фамилии Лукашиных. И только когда опустел дом, тяжело рухнула на стул к столу.
— Останься, — сказала сыну.
— Ну мам…
— Останься, говорю! И ты, Михаил, останься.
Под окнами заревели, зарычали мотоциклы, крик, смех, визг, затем весь этот шум-гам выкатился из заулка на дорогу и побежал в сторону клуба.
— Ну, сын, доволен проводами? Хороший стол справила мать?
— Спрашиваешь!
— А теперь другой стол будем справлять, — сказала Анфиса Петровна.
— Это в честь чего же? — спросил Михаил с усмешкой.
— А в честь того, что сына буду женить.
Михаил, зевая, устало махнул рукой: давай, мол, в другой раз пошутим. Сегодня и без того веселья было предостаточно.
— А я не шучу, — сказала Анфиса Петровна. — Какие тут шутки, когда криком кричать надо! — И тут она и в самом деле разрыдалась. Прорвало плотину, которую с таким трудом воздвигала. — Он ведь с кем, с кем спутался? С Зойкой-золотушкой. У той брюхо от него…
Михаил круто обернулся к Родьке:
— Это правда?
— Чего — правда? Разведут всякую муть — слушайте.
— А кольцо, кольцо отцовское? Самая дорогая память об отце, а ты… а ты что сделал?
— Да чего я сделал? — вдруг зло засверкал черными глазами Родька, сам переходя в наступление.
Подумаешь, дал поносить… Убудет его? Ну возьму обратно… Сейчас взять? Завтра?
— Гад… Сволочь! — выдохнул Михаил.
— Но, но, потише, потише, дядя Миша! Чья бы мычала, а твоя-то бы молчала. Я еще не дошел до того, чтобы и тетке и племяннице фигли-мигли делать…
— Родька… Родька, что говоришь? — умоляющим голосом простонала Анфиса Петровна.
Ничто не остановило Родьку. Пиджак с вешалки сдернул, дверью бабахнул так, что стаканы забренчали на столе, а на мать даже и не взглянул. И тут Анфиса Петровна опять расплакалась:
— Все, все вложила в него… Ничего не пожалела… Думаю, мы с отцом жизни не видели, пущай хоть он за нас поживет…
— Вот и зря! Этой-то жалостью и испортила парня! — рубанул сплеча Михаил.
— Дак что же по-твоему, хороший человек только в беде родится? Хорошая жизнь человека портит?
— А черт их знает, что их портит!
Михаил забегал по избе. И вообще, у него у самого кругом шла голова: где теперь Вера? что причитает Раиса? Ведь наверняка все Пекашино теперь только и делает, что треплет имя его дочери.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Сережа Постников, сын Фили-петуха, нынешней весной вернувшийся из армии, ровно в полшестого, из минуты в минуту, как договорились, дал гудок.
Михаил, конечно, был уже начеку. Он выбежал из дома, кинулся в мастерскую будить дочь.
— Вставай, вставай, невеста! — с шуткой начал теребить ее. — Женихи приехали!
Вера поднялась, не проронив ни слова. Лицо у нее было бледное, осунувшееся, хмурое, — и он понял: не спала. А ведь вечор, когда он, прибежав от Анфисы Петровны, заговорил с ней о Родьке, виду не подала, что переживает. Даже оборвала его, когда он стал слегка выгораживать парня дескать, бывает это в молодости, заносит по глупости. «Давай, папа, договоримся раз и навсегда: подлецов не защищать. Хорошо?» — «Хорошо», сказал Михаил и был очень доволен, что все так легко обошлось.
Не обошлось.
Однако утешать и вразумлять дочь было некогда — с улицы один за другим долетали гудки, да и что сказать? Где найти нужные слова?
Кое-чего перехватили, попили чаю.
— Ну, прощайся иди с матерью, — сказал Михаил, но тут Раиса, тягуче зевая, выкатила на кухню сама.
— Говорила я: поезжай, девка, заране, дак нет, на проводы надо…
— Ну ладно, ладно, — замахал жене Михаил. — Опять ты за свое?
— Да как! Уехала бы вчера-то, знаешь, как хорошо! В школу бы пришла вовремя, свеженькая, чистенькая, а то ведь ты носом клевать на уроке-то будешь, а не учиться. Да и опоздаешь еще.
— С чего она опоздает-то? Два часа до района ехать, а сейчас только шесть.
82 
