Последние отзывы

  32  

Здесь Майкл впервые увидел свою мать по-настоящему счастливой, какой она никогда не выглядела в Новом Орлеане. Она вновь, как в прошлом, работала продавщицей в парфюмерном отделе крупного универмага и гордилась возможностью самостоятельно зарабатывать и класть деньги на банковский счет. По выходным она навещала сестру и иногда – старшего брата, Майкла, пьяницу со светскими манерами, который продавал «изящный фарфор» в магазине Гампса на Пост-стрит.

В один из вечеров Майкл с матерью отправились в старый театр на Гири-стрит, где давали мюзикл «Моя прекрасная леди». Майкла он восхитил. После этого они часто ходили в разного рода маленькие театрики и смотрели замечательные спектакли: «Калигулу» Камю, «На дне» Горького и еще одну пьесу – диковинную смесь монологов – по мотивам известного романа Джеймса Джойса. В сценическом варианте пьеса называлась «Улисс в ночном городе».

Майкл был буквально зачарован и не находил слов, чтобы в полной мере выразить свою благодарность, особенно когда дядя пообещал ему, что, как только начнется оперный сезон, они пойдут слушать «Богему».

Такое впечатление, что там, в Новом Орлеане, детство обошло его стороной.

А как приятно было бродить по центру Сан-Франциско с его шумными вагончиками канатной дороги, оживленными улицами и большими магазинами. В универмаге недорогих товаров на Пауэлл-энд-Маркет можно было часами стоять у лотка с книгами и читать – никто не обращал на это внимания.

Ему нравились цветочные киоски, торговавшие чудесными букетами красных роз, стоившими сущие гроши, и изысканные магазины на Юнион-сквер. Он любил маленькие кинозалы – их было не меньше дюжины, – где демонстрировали главным образом зарубежные фильмы. Именно там ему довелось посмотреть «Никогда в воскресенье» с Мелиной Меркури и «Сладкую жизнь» Феллини – самый потрясающий фильм из всех, какие только видел Майкл; комедии с Алеком Гиннесом и мрачные, малопонятные философские произведения шведа Ингмара Бергмана, а также массу других великолепных кинолент из Японии, Испании, Франции… В Сан-Франциско такие маленькие кинотеатры пользовались большой популярностью, и посещать их считалось в порядке вещей.

Майклу нравилось пить кофе вместе с другими слушателями летних курсов в залитом огнями ресторане Фостера на Саттер-стрит. Он впервые в жизни получил возможность общаться с выходцами из Азии, нью-йоркскими евреями и образованными людьми с другим цветом кожи, говорившими на превосходном английском языке. На курсах занимались не только молодые, но и вполне зрелые мужчины и женщины, которые ради удовольствия вновь почувствовать себя учениками отрывали время от работы и семейных дел.

Именно в этот период Майкл наконец постиг тайну семьи его матери. Сложив воедино обрывки сведений, он понял, что когда-то семейство было очень богатым. Однако бабушка матери с отцовской стороны промотала все состояние, оставив наследникам лишь украшенный резьбой стул да три пейзажа в массивных рамах. Тем не менее в воспоминаниях об этой потрясающей женщине, истинной богине, не слышалось ничего, кроме восхищения. Рассказывали, что она объездила весь мир, обожала икру и, прежде чем окончательно разориться, сумела-таки дать сыну прекрасное образование в Гарварде.

Что же касается ее сына – «папочки», деда Майкла с материнской стороны, – то он после смерти жены спился и умер. Его супруга происходила из американо-ирландской семьи, жившей в Сан-Франциско в Мишн-дистрикт. В памяти родственников она навсегда осталась «красоткой» и «мамочкой», однако говорили о ней неохотно, и вскоре Майкл понял почему: его вторая бабушка покончила жизнь самоубийством. «Папочка» пил не просыхая, пока его не свалил удар, и оставил троим детям скромную ренту. Мать Майкла и тетя Вивиан окончили школу при монастыре Святого Сердца, после чего нашли работу, где требовались хорошие манеры. Когда их братец, перебрав коньяка, засыпал на диване, они лишь вздыхали и соглашались друг с другом в том, что он являет собой «точную копию папочки».

Дядя Майкл был, пожалуй, единственным продавцом, способным торговать, не двигаясь с места. Изрядно захмелев после выпитого за ленчем, он с раскрасневшимся лицом возвращался в магазин Гампса, плюхался на стул и практически не покидал его до конца рабочего дня. Он просто показывал пальцем на то или иное изделие из фарфора и давал самые подробные объяснения покупателям – преимущественно молодым парочкам, готовившимся к свадьбе, – а те, выслушав его комментарии, принимали решение. При этом посетители магазина находили дядю Майкла необыкновенно очаровательным: он знал про изящный фарфор едва ли не все и действительно был на редкость обаятельным малым.

  32