Особенно,... 
54 
– Даже лучше, чем в Нью-Йорке! – Камилла хлопала в ладоши.
Сан-Франциско оказался куда лучше, чем она думала. Теперь она сгорала от нетерпения увидеть их дом, однако Иеремия предупредил, что он не так уж велик.
Им предстояло пересечь небольшой парк. Коляска проехала через огромные ворота, лошади взяли разбег, и они очутились в лабиринте деревьев и живых изгородей.
– Наш дом здесь? – Камиллу охватило замешательство.
Она видела только деревья и никаких домов. Может, Иеремия решил немного покатать ее, прежде чем отвезти домой? И тут ее взгляду открылся самый большой дом из всех, которые она сегодня видела: внушительное здание с четырьмя башенками и чем-то вроде купола наверху.
– Чей это дом? – восхищенно спросила Камилла.
Ей еще не доводилось видеть таких сооружений.
– Он похож на гостиницу или на музей.
– Ни то ни другое, – серьезно сказал Иеремия, когда коляска наконец остановилась.
Камилла не настолько знала его, чтобы заметить озорные искорки в глазах.
– Это, наверное, самый большой дом в городе. Я решил показать его тебе, прежде чем мы поедем домой.
– Кому он принадлежит, Иеремия? – благоговейно прошептала Камилла.
Дом превосходил размерами даже церкви, мимо которых они проезжали.
– Должно быть, это очень богатые люди. – Она произнесла эти слова с трепетом, вызвавшим у Терстона смех.
– Хочешь зайти?
– А можно? – Она колебалась, но страдала от любопытства. – Я одета не для визита. – На Камилле были твидовый костюм, меховая пелерина и одна из тех милых шляпок, которые Иеремия купил для нее в Нью-Йорке.
– На мой вкус, ты выглядишь неплохо. А потом мы все-таки в Сан-Франциско, а не в Нью-Йорке. По здешним меркам вид у тебя очень элегантный. – Прежде чем Камилла успела что-нибудь сказать, он подошел к парадной двери и постучал в нее большим медным молотком.
Дверь тут же распахнулась, на пороге появился слуга в ливрее и внимательно посмотрел на Иеремию. Все в доме знали об их приезде, и если хозяин повел себя странно, на это не следовало обращать внимания. Иеремия прошел в дом вслед за лакеем, без каких-либо объяснений потянув за собой Камиллу, у которой от волнения захватило дух. Они остановились под огромным куполом из цветного стекла, и она потеряла дар речи. Ей еще не приходилось видеть такой красоты, и теперь Камилла как зачарованная наблюдала за игрой света и теней на мраморном полу.
– Иеремия... Здесь так красиво... – Она подняла на него широко открытые глаза, и Терстон счастливо улыбнулся в ответ.
Все получилось так, как ему хотелось.
– Хочешь посмотреть остальное?
– Может, сначала ты скажешь хозяевам, что мы приехали? – Камилла казалась обеспокоенной.
Неужели в Сан-Франциско люди не придают никакого значения условностям? Это было так не похоже на традиции Юга. Отцовский дом не шел ни в какое сравнение с этим, как и дома всех тех, кого знала Камилла. Даже та женщина, с которой Иеремия познакомил ее в Нью-Йорке, жила в куда более скромном особняке, с неожиданным злорадством подумала Камилла. Кто бы ни были хозяева этого дома, они утерли ей нос.
– Иеремия... – Похоже, лакеи не обращали на него никакого внимания, и он не торопясь потянул ее вверх по главной лестнице.
– Нужно посмотреть второй этаж, Камилла. Ты еще не видела таких роскошных комнат.
– Но, Иеремия... Прошу тебя...
Это было ужасно. Что скажут хозяева, увидев их там? Но не успела она договорить, как он увлек ее в хозяйскую спальню. Камилле до сих пор не приходилось видеть такого количества пуфов, обитых розовым шелком, и такой роскошной драпировки. По обе стороны от кровати висели две прекрасные французские картины, еще одна украшала стену над камином. Потом Иеремия провел ее в изящный французский будуар, оклеенный расписными парижскими обоями. Затем он показал ей туалетную комнату со множеством зеркал и невиданных размеров ванну, отделанную розовым мрамором. Рядом находилась еще одна ванна, тоже с мраморной отделкой, только темно-зеленого цвета. Очевидно, она предназначалась для хозяина дома. Оттуда они прошли в хозяйский кабинет, стены которого покрывали деревянные панели, а потом неожиданно снова оказались в спальне. Несмотря на смущение, охватившее Камиллу в этом чужом доме, его великолепие поразило ее настолько, что она забыла стыд. Ей казалось, что она ест шоколадные конфеты в отсутствие хозяйки дома и не может остановиться, пока не покончит со всей коробкой. Это одновременно напоминало прекрасный сон и кошмар, и она смотрела на Иеремию в полном восторге.
54 
