Особенно,... 
139 
– Ну как, могу я поехать?
– Куда?
Она уже и забыла, о чем они говорили. Сказывались усталость и постоянное напряжение – у нее не было сил. Из собственности остались лишь дом, в котором они сейчас находились, земля под виноградниками и драгоценности Камиллы. Но никаких доходов, а уж о надежде на светлое будущее и говорить не приходилось. Она хотела даже устроиться на работу, но... У нее появилась одна идея. Может быть, это выход из сложившейся ситуации. К ней уже не раз обращались проектировщики, заинтересованные в приобретении огромных земельных участков, прилегавших к дому Терстонов. Они планировали построить дома там, где прежде были сады. Это могло бы помочь, но вот стоит ли? Пока она не приняла решения... Почему у Джонатана такой раздраженный вид?
– В Европу, мама.
– Ты так и не сказал мне с кем.
– Какая тебе разница! Все равно ты никого из них не знаешь.
– Почему это?
Ведь можно спросить у Амелии. Она помнит все. На восточном побережье она знает каждого, кто хоть сколько-нибудь известен или был известен в прошлом.
– Так почему бы тебе не назвать имена своих друзей, а, Джон?
– Да потому, что я уже не десятилетний мальчик! – рявкнул Джон, вскочив со стула. – Так ты разрешишь мне поехать в Европу? Да или нет? Мне надоели эти игры!
– Какие игры? Я не понимаю тебя. – Голос Сабрины был спокоен, как обычно, и не выдавал охвативших ее волнения и смятения.
Сын не догадывался, как тяжело ей жилось все это время. Она держалась, стараясь ничем не выдать свои чувства и переживания. Боль была внутри, в сердце, в душе, а это не бросается в глаза. Амелия поняла, что с ней происходит, она искренне сочувствовала Сабрине. Прошло уже восемнадцать лет после гибели Джона Харта, но с тех пор у Сабрины не было мужчин: разве мог кто-нибудь сравниться с ее покойным мужем? Нет, более достойного человека, чем Джон Харт, ей не встретить. Она в этом уверена. Сабрина посмотрела на сына. Внешне он не был похож ни на мать, ни на отца, ни на деда, Иеремию Терстона. А его характер... Он был разболтан, недисциплинирован, ленив, чурался любой работы. Зато он любил развлечения, красивые вещи; все доставалось ему легко, без каких-либо усилий с его стороны. Именно это ее и беспокоило. В жизни нельзя постоянно брать, ничего не отдавая взамен, он должен знать цену всему. Пора бы ему и остепениться, проявить самостоятельность, думала она, глядя, как Джон мечется по комнате.
– Джонатан, если тебе так ужасно хочется поехать в Европу, почему бы тебе не устроиться на работу?
Ее слова ошеломили его, в глазах вспыхнула злоба.
– А какого черта ты сама не работаешь, вместо того чтобы без конца плакаться на бедность!
– Разве я плачусь?
Ее глаза наполнились слезами. Джон задел ее за живое. Она старалась не жаловаться на судьбу, но он всегда знал ее больное место. Она устало поднялась со стула. День был долгим, слишком долгим. Может быть, в чем-то он и прав. Наверное, ей следует поискать себе работу.
– Мне жаль, что ты так думаешь, Джон. Скорее всего ты прав: наверное, нам обоим надо устроиться на работу. Слишком тяжелые сейчас времена для всех.
– Посмотрела бы ты на наших студентов! Все, кроме меня, имеют то, что хотят!
Опять он о машине. Она посылала ему все, что он требовал, и у него всегда была приличная сумма на карманные расходы! Оба прекрасно это знали. Но у него не было машины... а теперь еще эта поездка в Европу. Да, она должна, должна что-то сделать. Как же заработать эти деньги?
– Я думаю. Может быть, есть какой-нибудь выход.
Когда он уехал, она начала просчитывать все возможные варианты. Шел 1935 год, экономика уже несколько лет пребывала в застое, и работу найти было непросто. Она не умела ни печатать, ни стенографировать, у нее не было навыков секретарской работы.
«А разве управляющие ртутными рудниками валяются на дороге?» – засмеялась она сквозь слезы.
Увы, она умела делать только это. Но в марте Сабрина получила письмо от Амелии, в котором та писала, что ее приятель собирается купить в Калифорнии землю. Он должен скоро приехать. Зовут его Верней, точнее, де Верней. Сабрина улыбнулась: в отношении титулов и званий Амелия проявляла удивительную щепетильность. Этот де Верней занимается виноделием, делает лучшие вина во Франции, теперь с отменой «сухого закона» он хотел бы переехать в Соединенные Штаты и наладить здесь производство вин. Амелия не желала лишний раз беспокоить Сабрину, но та так хорошо знает местность, да и как специалист могла бы дать де Вернею массу дельных советов.
139 
