Последние отзывы

  58  

Пить хочется.

Ч-черт, — проворчал Арли. Он сползал к передку подводы, выпросил у возницы фляжку.

Выпив воды, Уилл повеселел. По крайности, мертвеца казнить им уж никак не удастся, — сказал он и издал смешок, перешедший в кашель.

Эт-точно, — согласился Арли. Он стал задумываться — может, и впрямь Уилл умирает. На вид вдруг сильно постарел. Такое впечатление, будто пацан умудрился обогнать летами Арли и мигом вошел в тот возраст, когда мужчина делается старым, мудрым и всеми начинает командовать.

Ты помнишь? Коулиз-Милл… — сказал Уилл.

Чего-чего?

Ну, место, откуда я родом. Коулиз-Милл, около Эшвилла.

Да ну? А мы, ты знаешь, как раз напротив живем, с другой стороны хребта Смоуки-Маунтинз. В Гетлинбурге.

Вообще-то у нас в городе Кирклендов несколько, — продолжил Уилл. — Но наш дом самый большой. Расскажешь им, ладно?

Кому?

Маме и папе. Лучше будет, если папу трезвым застанешь. Скажи им: Уилл сражался и умер за Конфедеративные Штаты Америки. Сделаешь это для меня?

Ну конечно, если до этого дойдет. Только не бывать тому. Потом, если помрешь, как ты тогда увидишься с твоей зазнобой мисс Томпсон? А мы насчет нее поспорили, так что смотри! Я в том смысле, что, когда мы найдем их, это ж как раз она будет с тобой нянчиться, прикинь! Так что никак не годится тебе сейчас помирать, ты уж дождись, когда она будет улыбаться тебе, мягонькой ручкой под затылок тебя подпирать, давая выпить бренди либо — еще лучше — лауданума или другого какого снотворного, чтобы ты думал поменьше. Смотри-ка, а? Как я ихней терминологии поднахватался! Раз уж угораздило меня в это дело втюхаться, надо подумать, не пойти ли мне самому потом в медицинский колледж. Я к тому, что руки у меня всегда были на месте. Только, наверное, все же не это Божий план, потому что мысль насчет колледжа сидит во мне как-то нетвердо. И в тебя тоже мысли о смерти наверняка не Бог вложил. А какой-нибудь притворщик-бес — хочет, чтобы тебе ехалось не так гладко. Да ни черта с тобой такого нет, чего мисс Томпсон не вылечила бы одной своей улыбкой.

Уилл промолчал.

Я тебе раньше-то не говорил, — слышь, малый? — но Господь, он, хотя знаки свои давал мне, но всегда имел в виду нас обоих, потому что мы завсегда вместе с того самого утра, как тебя сунули в камеру напротив моей. И это ведь тоже Господь подсуетился, ты ж понимаешь! Клянусь тебе, я чувствую, что загадка Божьего промысла в отношении нас с тобой уже начинает проясняться. Вот я точно тебе говорю: не сегодня, так завтра мы узнаем, что Господь хочет, чтобы мы сделали на этой поганой войне, и за каким таким хреном вызволил нас из тюрьмы в Милледжвиле, а потом заставил участвовать в походе чужой армии. Есть какая-то важная задача, которую мы должны выполнить. И если ты думаешь, что я больно высоко залетел и попусту крыльями хлопаю (я ведь знаю, ты большой скептик), то я тебе напомню, что в Библии Божьи посланцы тоже, как правило, были не из высших классов, да и сам Моисей однажды убил человека! Так что, если Господь выбрал таких горе-солдатиков, как мы с тобой, он знает, что делает; может, хочет показать, что если уж нас на путь истинный выведет, то может вывести на него любого! Я в смысле, даже ты не будешь спорить с тем, что от человечества ему одни неприятности, все гады и скоты — ну, кроме разве что таких ангелов, как твоя мисс Томпсон да, может быть, еще та проституточка с зубами как у кролика, с которой ты обжимался в Саванне. Но по большей части все мы получились не такими, как хотел Бог, а вначале ведь он так на нас рассчитывал! Мы его бо-ольшая ошибка. Нет, ну, не только мы, конечно: летучие мыши его ошибка, клещи и слепни всякие — это два, потом пиявки, жабы и гадюки… все это его ошибки, но величайшая ошибка — мы. Так что, когда я говорю, что чувствую: момент почти настал и его замысел в отношении нас вот-вот прояснится, я хочу, чтобы ты мне верил. На самом деле у меня уже есть одна мыслишка по поводу того, чего он может от нас хотеть. Сказать? Уилли! Хочешь наконец узнать, в чем может быть наше призвание?

Когда Уилл так и не ответил, Арли забеспокоился: Ты что там, заснул, что ли? Эй, малый!

Арли пробрался к козлам, где на средней опоре крыши висела керосиновая лампа. Позаимствую на секундочку, — сказал он. — Глянуть надо на пациента.

Ну да, все так, как он и ожидал: в свете лампы глаза Уилла оказались закрытыми, веки и щеки выбелены осевшей на них мучной пылью, а на мальчишеском лице ясное, довольное выражение, чуть ли не улыбка на побелевших губах — наверное, ему снится сон, и во сне он с мисс Томпсон… но это ж Уилл, он ее там не трахает, не-ет, — скорее, стоит с ней перед алтарем в церкви. А я при этом, — подумал Арли, — наверняка его шафер; околачиваюсь рядом с кольцом наготове.

  58