Особенно,... 
70 
Этого еще не хватало! «Читали ли вы решения Двадцатого съезда?..»
В эту минуту раздался телефонный звонок. Это были не обычные сигналы, а какая-то нервная дробь звонков, — так вызывает междугородная. Кукоцкий схватил трубку и, еще не поднеся ее к уху, крикнул:
— Слушаю!
Он прижал трубку плотно к уху, видимо на том конце провода о чем-то длинно рассказывали. Потом Кукоцкий начал вставлять короткие реплики, вроде. «так», «ну, ясно»… Выражение лица его изменилось. Типичное для кабинетного работника, канцелярской крысы, желтоватое равнодушное лицо, которое, кажется, ни разу не обжигали настоящие ветры, стало теперь каким-то иным: суровым и сосредоточенным.
— Я говорил, черти! — внезапно гаркнул Кукоцкий таким неожиданно грубым голосом, что я вздрогнул.
Собеседник Кукоцкого, очевидно, продолжал что-то рассказывать ему или в чем-то убеждал.
Те трое, что сидели на деревянном диванчике, подались вперед и напряженно смотрели на телефонный аппарат.
Наконец Кукоцкий повесил трубку.
— Кабадан? — поспешно спросил один из сидящих, тот самый, что нетерпеливо кашлял, когда я говорил.
— Ну конечно! — воскликнул Кукоцкий, повернул ко мне голову и сказал: — Вот видите, к чему приводит самоуверенность! Это с линии Архиповск — Кабадан звонили. Стройка всесоюзного значения. Тоже все кричали: «Что нам проект, мы эту гору пальцем просверлим!» Шли-шли — все нормально; дошли до середины да как ткнулись в нарушенную зону, так и… — Кукоцкий махнул рукой. — Теперь вот звонят, паникуют!
Мгновение он молчал, потом взял со стола наше письмо, сложил его по старым изгибам вчетверо и протянул мне:
— Вопрос ясен, товарищ Арефьев. Оснований менять проект не вижу.
— Но у нас нет цемента! — с отчаянием воскликнул я.
— Нажимайте на снабженцев, — автоматически ответил Кукоцкий, и лицо его приняло прежнее, скучно-канцелярское выражение. — Новое дело — в стране цемента не стало! Жмите на бюрократов.
«Сам ты бюрократ!» — чуть не вырвалось у меня. Но я сдержался и, не беря из рук Кукоцкого письма, сказал:
— Нет, товарищ Кукоцкий, я не согласен. Это предложение — результат коллективной работы. Это наше твердое мнение, и я не могу согласиться, чтобы оно вот так, с ходу, было отвергнуто. Прошу обсудить наше письмо с руководством «Центропроекта». Собрать технический совет…
Говоря, я держал руки за спиной, словно и впрямь боялся, что он всучит мне обратно письмо и тогда разговор будет окончен.
— Но вопрос же и без того ясен! — недоуменно сказал Кукоцкий, все еще держа письмо в полусогнутой руке и пожимая плечами.
— Для нас ясно одно, для вас, видимо, другое, — ответил я и сделал шаг назад.
В эту минуту снова раздались короткие, набегающие один на другой звонки телефона. Опять междугородная!
Кукоцкий бросил письмо на стол, поспешно схватил трубку и закричал:
— Да! Да! Слушаю!
Я понял, что продолжать разговор бесполезно. Кивнул и вышел из комнаты. Письмо осталось лежать на столе.
«Так. Значит, неудача, — размышлял я, идя по улице. — Собственно, этого можно было ожидать. Кукоцкий разработал проект нашего строительства. Видимо, он старый, опытный проектировщик. Собаку съел на этом деле. И вот является к нему неизвестный молодой человек, называет себя начальником строительства и требует изменить существенную часть проекта — метод крепления свода туннеля…
Почему он, Кукоцкий, сразу должен признать наше предложение замечательным? Почему? Он давно уже покончил с нашим проектом. Считал все вопросы решенными, он занят теперь совсем другими делами. А я требую снова внимания к нашему туннелю. Ему, конечно, не хочется возвращаться к пройденному, ломать себе голову над нашим предложением, брать на себя новую ответственность… К тому же этот Кукоцкий, по-видимому, типичное кабинетное создание, наверное строительства и не нюхал. Такие люди — самые самолюбивые, самые «огнеупорные».
Интересно, — внезапно подумал я, — откуда это ему позвонили в последний раз? Сибирь? Или Дальний Восток? Или Север? Шахты, рудники, туннели…
Всюду строят. Всюду. Когда сидишь в Тундро-горске, кажется, что именно он пуп земли. Все заключено в твоем туннеле. Все судьбы, в том числе и человеческие. А здесь, в Москве, считают на тысячи километров и мыслят масштабами десятилетий. Как привлечь внимание к нашему туннелю?»
…Я решил пойти в министерство, в Главное управление туннелей. Конечно, я предвидел, что прежде всего мне будет задан вопрос: «А как относится к вашему предложению «Центропроект»?» Что ж, я отвечу. Расскажу все, как было. Может быть, добьюсь хотя бы одного: «Центропроект» заставят всерьез изучить наше предложение.
70 
