Последние отзывы

  52  

— Для строительства коммунизма. — Он помолчал секунду и добавил: — Под руководством партии.

— Хорошо, — усмехнулся я. — Идите. Он ушел.

Я снова остался один. И вдруг я понял, что мне надо идти туда, к геологам. Идти, несмотря на поздний час, увидеть Ирину, все рассказать ей и попросить сделать анализы не откладывая. Я посмотрел на часы: двенадцатый. Все равно надо идти. Может быть, она еще не спит. А то уйдет или уедет куда-нибудь с утра, и я не успею ее ни о чем предупредить…

…У палаток геологов было пустынно, но в двух из них горел свет, и узкие белые полосы падали на снег. Одна из освещенных палаток была та, в которой жила Ирина.

Подошел к этой палатке. Прислушался. Я знал, что Ирина жила не одна, в тот раз я видел в палатке вторую кровать. Но ни одного звука не проникало ко мне через утепленный брезент палатки. Тогда я чуть приоткрыл полог…

Ирина сидела на корточках у маленькой железной печки и сосредоточенно смотрела на огонь. Дверца печки была открыта, и красный отблеск пламени падал на ее лицо. Я тихо окликнул ее. Она вздрогнула, поспешно встала, откинула полог палатки и увидела меня.

— Вы? — В голосе Ирины прозвучали удивление и, как мне показалось, радость. — Заходите! — уже совсем тихо сказала она и протянула мне руку.

Я вошел и тотчас же понял, почему Ирина говорит так тихо. На второй кровати спала какая-то девушка. Я не видел ее лица, оно было обращено к брезентовой стенке палатки, я видел только волосы, разметавшиеся на подушке.

— Простите, Ирина, что так поздно, — сказал я шепотом. — Но мне надо сообщить вам кое-что очень важное…

— Да?! — поспешно отозвалась она. — Сейчас, сейчас… Мы выйдем, тут Лена спит… Я только полушубок накину…

Она заметалась по палатке. На одном из столбов, поддерживающих палатку, висел ее полушубок, но она, видимо, не замечала его. Казалось, что Ирина смущена моим приходом. Она вела себя так, будто я застал ее врасплох. Поэтому я не решался указать ей на полушубок: этим я только доказал бы, что обратил внимание на ее непонятную растерянность. Наконец Ирина увидела его…

Мы вышли из палатки. Светила луна. Сугробы снега походили на маленькие горы. Ветер сдувал снежную пыль с их вершин. Сугробы и огромные, полу занесенные снегом валуны — вот что окружало нас. Я вспомнил, как когда-то стоял вот так же ночью, окруженный сугробами. Тогда я тоже был не один. Светлана была рядом со мной… Нет! Не буду думать об этом.

— Ирина, — сказал я, — еще раз простите, что так поздно! Но я всего на несколько минут. Суть в том, что нам очень срочно нужны те анализы. Дело внезапно приобретает большой практический интерес. Если результаты будут благоприятны, нам, может быть, удастся применить новый метод крепления. Тогда надобность в цементе почти отпадет. Я и хотел вас просить сделать анализы побыстрее, не откладывая…

Ирина ответила не сразу. Наверное, у нее было много срочной работы на ближайшие дни.

— Конечно, — продолжал я, — у вас есть другие дела, но я хотел вас просить, чтобы вы занялись анализами завтра же, с утра. Боялся, что не застану вас завтра, если сейчас не предупрежу. Конечно, я понимаю, врываться ночью, когда все спят… Но я видел в щель, что вы не спите, одна и не заняты…

— Я была не одна.

— Да, но ту спящую девушку я тогда не заметил.

— Я не о ней… У вас никогда так не случалось, что вы думали о чем-то важном-важном, и казалось, что рядом кто-то есть… совсем рядом?

— Простите, если оторвал вас от хороших мыслей, — сказал я, — вы правы. Иной раз так хочется, чтобы все, о чем думаешь, сбылось…

Она молчала. Было холодно, но на лицо Ирины, казалось мне, все еще падает тот красноватый отблеск.

— И что же? — внезапно спросила она.

— Анализы, которые нам необходимы… — начал было я.

— Анализы? — переспросила Ирина. — Да, конечно. Я все поняла. Хорошо. Это все?

— Да, — недоуменно ответил я, — это все. Еще раз простите.

Она кивнула, повернулась и молча пошла к палатке. Ни разу не обернулась. Приподняла полог. Узкий светлый прямоугольник возник на желтом от лунного света снегу и исчез.

…Через три дня анализы, сделанные Ириной, подтвердили высокую крепость наших пород. Мы получили также все данные об их напластованиях. Только тогда я решился рассказать о нашем замысле Павлу Харитоновичу Трифонову. Он ничего не слышал раньше о штанговом креплении. Попросил дать прочесть те самые статьи. Прочел на следующий же день. Мы договорились, что я в виде опыта попытаюсь установить одну такую штангу, а после этого уже подниму вопрос о новом методе перед руководством комбината. Мы еще некоторое время не расставались, после того как разговор был закончен. Я смотрел в глаза Трифонову, и он внимательно глядел на меня. В те минуты я мысленно спрашивал его: «Стоит ли начинать все это старый друг? Я ведь и сам не уверен в успехе. Мне просто страшно подумать, какие, наверное, придется приложить усилия, чтобы убедить все вышестоящие инстанции, начиная с дирекции комбината, разрешить нам этот эксперимент. Но что делать? Спокойно наблюдать, как. простаивают рабочие? Как нарушаются все планы строительства туннеля? Ты когда-то сказал, старик, что я с бою взял тот, такой трудный год жизни. Что же мне делать теперь? Уйти в кусты?»

  52