Последние отзывы

  51  

— Нет, нет!

Потому что так же неожиданно приблизился, ковыляя, Карлик — звенящие бубенчики по краям грязной рубашки, жабья тень подле ног, глаза — точно осколки коричневого шарика; то светящиеся безумием, то навеки погруженные в скорбную пучину сумасшествия, они искали что-то без надежды когда-либо найти, то ли двух пропавших мальчиков, то ли собственное утраченное «я»; две половинки маленького сплющенного человечка сражались между собой, заставляя глаза метаться туда, сюда, вверх, вниз, кругом, один глаз — в разыскании прошлого, другой — в поисках сиюминутного.

— Мама! — не унимался мальчуган.

Карлик остановился, глядя на человечка ростом не больше него самого. Глаза их встретились.

Вилл отпрянул, готовый врасти в бетон. Почувствовал, что Джим делает почти то же, не двигаясь физически, но хороня в темноте свою мысль, свое сознание от происходящего наверху.

— Пошли, малыш! — Женский голос.

Мальчика подняли рывком с колен и увели.

Поздно.

Потому что взгляд Карлика устремился вниз.

И в глазах его можно было рассмотреть потерянные осколки и случайные кусочки человека по фамилии Фьюри, который продавал громоотводы неведомо сколько дней, неведомо сколько лет назад в чудесные, долгие, мирные, безопасные времена до того, как родилось это страшилище.

«О мистер Фьюри, — подумал Вилл, — что они с вами сделали. Бросили вас под копер для забивки свай, сплющили в стальном прессе, выжимая крики и слезы, запирали в коробке с чертиком, пока от вас ничего не осталось, мистер Фьюри… ничего, только этот…»

Карлик. И лицо Карлика было теперь не столько человеческим, сколько чем-то механическим, вроде фотоаппарата.

Глаза-затворы незряче закрылись, потом открылись, вперясь в темноту. Чик. Две линзы плавно расширились-сжались, делая моментальный снимок решетки.

А также того, что под решеткой?

«Он глядит на прутья, — спросил себя Вилл, — или в просветы между ними?»

Долгие секунды сплющенная, изуродованная глиняная кукла Карлик стояла во весь свой скорченный рост над решеткой. Ее фотоглаза были выпучены — продолжали снимать?

По-настоящему они не видели Вилла и Джима, только впитывали контуры, цвета, размеры, которые откладывались впрок в коробочке черепа. Позднее — когда именно? — безумная, крохотная, утратившая память голова исчезнувшего странствующего продавца громоотводов проявит изображение. Можно будет реально увидеть все лежащее под решеткой. А затем? Разоблачение! Кара! Уничтожение!

Чик-трак-щелк.

Мимо, смеясь, пробегали дети.

Бегущее веселье подхватило, увлекло за собой Карлика-дитя. Опомнившись, он поспешно отскочил в сторону и отправился искать что-то — сам не зная что.

За облаками солнце разливало свой свет по всему небу.

Два мальчика, закупоренные в расписанной световыми полосками яме, с тихим свистом выдохнули воздух сквозь стиснутые зубы.

Джим крепко-крепко сжал руку Вилла.

Оба напряглись в ожидании следующих глаз, которые на ходу прощупают железную решетку.

Сине-красно-зеленые наколотые глаза, все пять, соскользнули с поверхности стойки.

Чарлз Хэлоуэй, попивая свою третью чашку кофе, повернулся на крутящемся стуле.

Человек с картинками смотрел на него.

Чарлз Хэлоуэй кивнул.

Человек с картинками продолжал смотреть, не кивая и не моргая, и библиотекарь, преодолев желание отвернуться, насколько мог спокойно уставился на бесцеремонного чужака.

— Что будете пить? — спросил хозяин кабачка.

— Ничего. — Мистер Мрак не сводил глаз с отца Вилла. — Я разыскиваю двух мальчиков.

«Не ты один». Чарлз Хэлоуэй встал, расплатился, направился к выходу.

— Спасибо, Нед.

Проходя мимо человека с татуировкой, он увидел, что тот поднял руки, показывая ладони Неду.

— Мальчиков? — сказал Нед. — Сколько лет?

Дверь хлопнула.

Мистер Мрак проводил взглядом идущего за окном Чарлза Хэлоуэя.

Нед говорил что-то.

Но Человек с картинками не слушал.

Выйдя из кабачка, отец Вилла двинулся было к библиотеке, остановился, двинулся к зданию суда, остановился, выжидая, что в конце концов изберет внутренний голос, пощупал карман, не обнаружил там табака и взял курс на «Юнайтед Сигар Стор».

Глянув вверх, Джим увидел знакомые ноги, бледное лицо, волосы цвета соли с перцем.

— Вилл! Твой отец! Позови его. Он нам поможет!

  51