Глава 17

Я – ЦАРЬ

Полузакрытые глаза, глаза бессонницы, покрасневшие, обведенные темными кругами. Саул не спал три ночи. Щеки его впали, подбородок слегка отвис, как у животного, которое хочет пить. Его физическая красота подверглась испытанию. Дерево, изнуренное бурей. Он исподлобья посмотрел на Ахию, который хорошо знал это выражение его лица. Это было выражение тяжкого гнева и губительных планов. Оно все чаще появлялось на лице Саула с тех пор, как Самуил убил в его палатке пленного царя Агага. Сегодня вечером он ушел с ужина, оставив своих сыновей и офицеров без объяснений, скрылся в палатке вместе со священником. Рабыня его жены Абихоат сказала, что ее хозяйка спрашивает, не нужно ли ему чего.

– Нет. Скажи ей, чтобы она спала спокойно, – ответил Саул. – Она и Риспа.

Рабыня кивнула. Риспа была сожительницей Саула. Вот уже неделю он и часу не был с ней. Не до удовольствия!

Весь дворец знал, что у Саула было отвратительное настроение. Он протянул руку к графину с вином и наполнил рог. Ахия посмотрел на него неодобрительно. Саул почти ничего не ел за ужином: крыло голубя и гроздь винограда. Он слишком много пил. Столько не пьют, когда не едят.

– И они там были все? – спросил Саул.

– Почти все.

– Кого не было?

– Из реувена, симеона и гада.

– Почему?

– Невозможно было оповестить их.

– От биньямина были? Ахия кивнул головой.

– Сколько человек от клана?

– По одному.

– Один человек из племени и даже не все племена, – проворчал Саул. – Заговор нескольких сварливых стариков. Они вернутся к себе и скажут, что у иудеев новый царь, смазливый юнец, им рассмеются в лицо. Все, что ты мне рассказываешь, – брожение падали! Ахия вопросительно посмотрел на царя.

– Ты не согласен? – спросил Саул.

– Нет.

– Почему?

– Присутствовали вожди старейшин всех кланов. Их мнение ценится. Другие примкнут к ним. У тебя натянутые отношения с союзом двенадцати племен. Многих обрадует новый выбор Самуила.

– Тогда все вы изменники! – воскликнул Саул.

– Если я должен сносить оскорбления, то не от тебя, Саул, – с вызовом в голосе ответил Ахия. – Это скорей их я предаю, если нужно было, чтобы я кого-то предал. И я не думаю, что эти разговоры о предательстве уместны.

– Провозглашают другого царя, в то время как царь – я и нет места разговору о предательстве? – вскричал Саул хриплым голосом.

– Если есть кто-то, кто предал тебя, Саул, то это Самуил. А я не думаю, что ты смог бы обвинить ясновидящего в измене. Вот почему я говорю, что эти обвинения в измене необоснованны.

Саул опустил голову и потянулся к вину.

– Ты много пьешь, – сказал ему Ахия.

Саул не обратил внимания на замечание священника и наполнил рог.

– Самуил… – тихо сказал он. – Что же я ему сделал?

Смирившийся Ахия в свою очередь налил себе вина.

– Может быть, здесь нет никакой твоей вины, Саул, – ответил он. – Может быть, это сделали двенадцать племен.

Саул поднял брови.

– Он считал тебя настоящим царем двенадцати племен, – продолжил Ахия. – Мы у него попросили царя, как другие нации. Он был уязвлен этим. Старейшины постарались ему представить, что его авторитет не оспаривается, но героям нужен военный предводитель. Я там был. Они ему сказали: «Самуил, ты уже не молод. Что будет с нами, если тебя не станет? Кто поведет нас и кто защитит?» И он согласился. Он знал, что его сыновья не могли идти по его стопам, потому что племена обвиняли их в продажности. Он выбрал тебя. Он думал, что ты будешь только военным начальником, выполняющим его приказы. Однако ты два раза не исполнил их – один раз передвинув дату жертвоприношения, не подождав его, другой – пощадив царя амаликитян. Он усмотрел в этом отрицание его авторитета. Ты снова ранил его в старую рану.

  33