Особенно,... 
15 
– Майор Квилан?
– Да, сэр.
– Сообщите о готовности, майор. Разрешение получено.
– Отлично, сэр. Сестра, перенесите субстрат Хайдеша Хайлера в меня.
– Слушаюсь. Выполняю.
Квилан гадал, что он при этом почувствует, но ощутил лишь легкий звон, а потом разлившееся тепло сзади шеи. Сестра постоянно держала его в курсе процесса; переход прошел хорошо и занял около двух минут. Лежа на своем жестком ложе, Квилан думал, какие странные судьбы уготовили им современные технологии: «Вот я лежу здесь, мужчина, внезапно забеременевший призраком старого мертвого солдата для того, чтобы путешествовать за пределами времени и выполнить некую задачу, для чего тренировался почти год, но о которой я по-прежнему так ничего и не знаю». Жар в шее прошел, но теперь ему показалось, что лоб стал чуть более теплым, чем обычно. Наверное, это жар двойного изображения.
– Ты теряешь свою любовь, свое сердце, свою душу, но получаешь разрушитель, – услышал он слова, как-то фальшиво-бодро и радостно прозвучавшие в его мозгу, и над головой у него вспыхнуло разрывами дождливое небо, и тяжелые гусеницы опять его все прижимали к грязной земле. Воспоминание о той боли и отчаянии выдавили на его глазах слезы…
– Процесс закончен.
– Пробуй, пробуй! – раздался сухой лаконичный приказ Хайдеша Хайлера.
– Здравствуйте, сэр.
– Ты в порядке, сынок?
– В полном, сэр.
– Это не повредило тебе, а, майор? Ты кажешься немного того… расстроенным.
– Нет, сэр. Просто старые воспоминанья. А как вы?
– Чертовски странно, честно говоря. Но, думаю, привыкну. Кажется, будто ты заперт. Вот дерьмо, эта техничка даже мужскими глазами выглядит не лучше, чем через камеру! – Ах, да, Хайлер видит то же, что и он сам. – Ты точно в порядке? – повторил генерал прежде, чем Квилан успел ответить.
– Точно, сэр. Я в абсолютном порядке.
Квилан стоял внутри «Зимней бури». Навигационный дрон разъезжал взад-вперед по гладкому, почти нереальному полу, ища электронные решетки, и наконец прошел в дыру, где находился субстрат, добытый на Аорме.
Два дня после обнаружения нужного субстрата Квилан упрашивал техников перекалибровать дрона, чтобы искать субстраты меньшие, чем тот, в котором заключался Хайлер, субстраты размером с хранителя душ. Все было приготовлено для стандартных поисков, но он почти убедил их по крайней мере попробовать поискать более тщательно. В этом ему здорово помогли сестры из ордена Нищеты: любая возможность освободить еще одну душу у них радостно приветствовалась.
К тому времени, когда дрон был готов, судно Цивилизации находилось уже слишком близко. Навигационный дрон теперь имел время лишь для единственной экспедиции. Единственной.
Квилан смотрел на его движения, обусловленные невидимой электронной решеткой в полу, и все пытался представить себе внутренность корабля еще до того, как тот был разрушен, и гадал, где же тогда стояла она, куда шла и где преклонила голову, чтобы забыться в обманчивой ночи внутри космического корабля.
Главный двигатель должен был находиться там, занимая едва ли не половину судна, а ангар флаеров – вот здесь, на корме; тут и там тянулись палубы; а личные каюты, должно быть, над этими блоками.
И он все думал о том, что, может быть, еще есть шанс, может быть, техники ошиблись, и здесь осталось еще что-то, что можно найти. Ведь держалась же до сих пор каким-то непостижимым образом обшивка! И еще много загадок таил в себе этот огромный богатый корабль. Может быть, где-нибудь прямо в обшивке…
Дрон подплыл к нему, звякнул, огни на потолке вспыхнули и отразились на его металлическом каркасе.
– Простите, что вмешиваюсь, Квил, но вам надо отойти.
– Ах, конечно. Извините. – Квилан сделал шаг в сторону. Это получилось у него довольно неуклюже из-за порванного скафандра.
– Я снова оставляю вас в одиночестве.
– А, все в порядке. Говорите, если вам так удобней.
– Хм… Хорошо. Я удивлен.
– Что?
– Мы провели столько времени, занимаясь калибровкой, но никак не учли того, что здесь можно слышать не только слова, но и мысли. По-моему, это чертовски важная деталь.
– Ах да, мне говорили об этом. А что, разве у вас есть какие-то намеки…
– Нет, просто когда ты смотришь на что-то как бы глазами другого и думаешь о своем, то в конце концов начинаешь сомневаться в том, что думаешь сам, и чувствуешь как будто истечение чужих мыслей.
15 
