Теперь мы выбираем лица : Желязны Роджер : Страница

— Ну, — вздохнула она, — мне совсем не по душе то, чем я занимаюсь, и у меня это не слишком хорошо получается. Я совсем запуталась и во всем отстаю. Я пришла сюда сама, чтобы посмотреть, не могу ли я наверстать упущенное.

— Вот как. Извините, что помешал вам.

Она пожала плечами.

— Все в порядке, — сказала она. — Я как раз собиралась уходить, когда появились вы.

— Все закончено?

Она слабо улыбнулась.

— Можно и так сказать.

— Что?

— Да, — сказала она. — Через несколько дней все выяснится, и с моей работой здесь будет покончено.

— Печально.

Она опять пожала плечами.

— Не печальтесь. Я снова обращусь в фонд трудовых резервов и, может быть, мне больше понравится следующая работа, которую мне найдут.

— Сколько их было у вас?

— Не помню. По-моему, дюжины две.

Я пригляделся к ней повнимательнее. Она только выглядела так, словно ей было меньше двадцати лет.

— Звучит паршиво, не так ли? — спросила она. — Ни на что я толком не гожусь. К тому же, со мной вечно что-то случается.

— Вероятно, ваши склонности были неверно определены, — сказал я. — Может быть, вам следует заниматься каким-нибудь совсем иным видом деятельности.

— Ох, что они только для меня ни придумывали. Теперь, когда я опять появляюсь, они просто покачивают головами.

Она усмехнулась.

— А чем занимаетесь вы?

— Я музыкант.

— Как раз этого я никогда не пробовала. Может, когда-нибудь попытаюсь. Как вас зовут?

— Энджел. Марк Энджел. А вас?

— Гленда. Гленда Глинн. Ничего, если я спрошу вас, зачем вы в в темноте разгуливали по Конторе?

— Просто захотелось пройтись, — сказал я.

— У вас какие-то неприятности.

Мне показалось странным, что она заявила это без тени сомнения.

— С чего это вы взяли? — спросил я.

— Не знаю, у меня просто такое ощущение. Я права?

— Если я скажу да, как вы поступите?

— Постараюсь помочь вам, если смогу.

— Почему?

— Не люблю, когда у людей неприятности. У меня они, кажется, все время, и мне это не нравится. Я человек сочувственный.

Я не мог понять, то ли она шутит, то ли говорит серьезно, поэтому я улыбнулся.

— Мне жаль разочаровывать вас, — сказал я, — но у меня нет никаких неприятностей.

Она нахмурилась.

— Значит, будут, — заявила она. — Очень скоро, я бы сказала.

Я почувствовал некоторое раздражение той уверенностью, с которой она вынесла свой приговор. Так как я уже намеревался уйти, а ее я, конечно, больше никогда не увижу, это не должно было иметь значения. Однако, почему-то имело.

— Просто ради любопытства, — сказал я, — не могли бы вы сообщить мне, откуда вы можете это знать?

— Моя мать говорила мне, что это потому, что я валлийка.

— Бред!

— Ага. Но могу поспорить, что вы подумывали отправиться в Подвал после того, как уйдете отсюда. Не стоило бы вам, знаете.

Она, должно быть, поняла, что я изумлен, по моему лицу и улыбнулась. По крайней мере, я надеюсь, она прочитала это только по моему лицу. Я действительно думал проскочить через Подвал, чтобы избавиться от преследования. Она вынудила меня почувствовать неуверенность в этом решении. Кроме того, она сделала это мое решение окончательным.

Я хмыкнул.

— Глупо. Откуда вам знать…

— Я вам говорила.

— Благодарю вас за помощь, — сказал я, поднимаясь на ноги, — я ухожу.

— Я почувствовал, что лекарство начинает действовать и это было самым моим приятным ощущением за долгое время. — Надеюсь, ваша следующая работа будет получше.

Она выдвинула верхний ящик стола, сгребла туда все бумаги и захлопнула его. В этом движении я уловил поразительное хитросплетение личного и служебного. Потом она сняла со спинки стула черный жакет без рукавов, надела его и погасила настольную лампу.

— Я иду с вами, — сказала она.

— Прошу прощения?

— Быть может, я смогу помочь, теперь я чувствую за вас какую-то ответственность.

— Глупости! Никуда вы со мной не пойдете!

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: