Особенно,... 
53 
Постепенно она вошла во вкус и запела еще громче. Ее звонкий голос, отражаясь от воды, разносился далеко, словно звуки хорала под сводами церкви. Тут Кассандра подумала, что не часто бывала в церкви. Но петь ей нравилось, особенно болтая ногами в прохладной воде. Сделав глубокий вдох, она завела грустную балладу о погибшем возлюбленном.
Вскоре к ней присоединился приятный баритон. Кассандра как раз пела про то, как навсегда «закрылись темные очи», и не смогла сдержать улыбки. Ее сопрано прекрасно звучало на фоне низкого, бархатистого мужского голоса. Затем она запела песню повеселее, и в этот момент рядом с ней на траву опустился граф Меррик. Сегодня граф был одет для прогулки — в суконные панталоны до колен и рубашку с открытым воротом, а потому не показался ей столь суровым, как обычно.
Его глаза светились лукавством, однако голос вторил ей нота в ноту — так гладко и точно, что Кассандра даже слегка поежилась. Она завела было очередную руладу, когда внезапно почувствовала, что рыба снова клюет. Она попыталась удержать в руках удочку и едва не свалилась в воду.
— Держитесь, я вам помогу. Кажется, старушка Бесс клюнула на ваше пение! — С этими словами Меррик одной рукой ухватился за конец удочки, а второй обнял Кассандру за талию. — Только не дергайте, не то рыба сорвется. Кстати, что у вас вместо наживки?
— Черви. А что нужно? — Рыба тянула ее в воду, и Кассандре стоило немалых усилий не выпустить из рук удочку. С помощью Уайатта ей удалось подтянуть свою добычу к берегу. Увы, в следующее мгновение удочка треснула пополам. Кассандра, потеряв равновесие, повалилась навзничь, увлекая за собой Уайатта. В конечном итоге с криком «Ой!» оба рухнули на землю.
Хихикая, Кассандра попыталась высвободиться из западни, образованной леской, обломками удочки, нижними юбками и ногами графа.
— О, милорд, из вас получилась мягчайшая подушка! — смущенно произнесла она, поднимаясь. Однако вновь потеряла равновесием, чтобы не упасть, схватила графа за бедро. Ее пальцы нащупали сталь его мускулов, ощущение было приятным, и она не сразу убрала руку. Повернулась к графу и наградила его кокетливой улыбкой.
Она открыла рот, чтобы сказать что-то шутливое, но, заметив выражение его лица, осеклась на полуслове. Граф лежал на спине, держа ее обеими руками за талию, — он явно намеревался как можно скорее снять ее с себя и таким образом избавить от двусмысленного положения. Однако в глазах его Кассандра прочла желание иного рода и слегка поежилась. Осознавая, что своим поведением нарушила все правила приличия, она тем не менее не стала вырываться. Наоборот, наклонилась и поцеловала графа в губы.
Меррик еще сильнее сжал ее талию. Еще мгновение — и она уже лежала на земле, ощущая рядом с собой его сильное мужское тело. Грудь ее упиралась в крепкую мужскую грудь, а ноги переплелись с его мускулистыми ногами. Он прильнул губами к ее губам, и Кассандра растаяла от удовольствия. Ей с трудом верилось, что такие поцелуи бывают на самом деле, а не только в любовных романах. Она раскрыла навстречу ему губы. Уайатт застонал, и его руки принялись исследовать изгибы ее фигуры. Напряжение нарастало с каждой минутой, суля все новое и новое блаженство. Увы, изведать его во всей сладостной полноте ей не пришлось, потому что в следующее мгновение откуда-то из соседних кустов мужской голос окликнул графа: «Меррик!»
Уайатт, негромко чертыхнувшись, скатился с Кассандры и вскочил на ноги, радуясь, что не успел снять штаны. Он отошел к кромке воды, подальше от лежащей на земле рыжеволосой красотки. Один только ее вид способен был загубить самые благие намерения. Стоило лишь взглянуть на выбившиеся из прически огненно-золотистые локоны и полную грудь, чтобы вновь ощутить себя рабом желания. Заметив, что Кассандра быстро приводит себя в порядок, он повернулся в ту сторону, откуда раздался голос.
— Берти, идиот, неужели ты не знаешь, что криком можно распугать всю рыбу? — рявкнул он на приятеля и наклонился, чтобы поднять сломанную удочку, но распрямляться не спешил, ведь ему надо было отдышаться и прийти в себя. Кассандра тем временем рассыпалась перед Берти в любезностях. Уайатту ничего не оставалось, как бросить обломки удочки в воду вслед коварной рыбине и нехотя присоединиться к ним.
— Вот видишь, Берти, из-за тебя она ушла! Это мой самый большой улов! А удочка, ты только взгляни, что от нее осталось! Придется возвращаться завтра с новой, — тем временем щебетала Кассандра, искоса поглядывая на Меррика. Она не могла понять, почему он злится, но ей не хотелось, чтобы его гнев обрушился на нее. То, что недавно произошло между ними, было восхитительно. Ее лицо все еще пылало от смущения и страсти.
53 
