Последние отзывы

  132  

— Что ты, однако, думаешь делать с дачей?

— Поеду, разложу посреди кабинета костер, порадую глаз… Зрелище на всю жизнь.

— Не мели чепухи, Кирилл.

— А как иначе ты ее снесешь? Куда денешь?

Недели три назад они получили распоряжение облисполкома, им предлагалось в месячный срок снести дачу. Мотивировка — земельный участок отведен райисполкомом неправильно, незаконно. Яроша эта бюрократическая бумажка удивила, обидела и расстроила, у Кирилла вызвала возмущение.

— Гуканов ход конем! — сразу догадался он.

— Но ведь это ж не его сфера.

— Ты наивный человек, доктор,

— Зачем ему?

— Заставить нас побегать по инстанциям, выбить из нормальной колеи, отвлечь внимание, обвинить в частнособственнических тенденциях… Совсем не плохо придумано. Заодно продемонстрировать свою принципиальность и непримиримость к пережиткам…

— Но как могли принять такое решение, даже не поговорив с нами? Будто мы с тобой дармоеды какие-нибудь, — огорчился Ярош.

Они ходили в исполком. Их принимали любезно, выслушивали, сочувственно пожимали плечами. Как будто никто ничего и не знал. Только заместитель председателя Мухля почему-то рассердился:

— А вы что хотели, товарищ Шикович? Строить особняки, когда у людей нет еще обыкновенных квартир? Вам дай волю, половину колхозной земли захватите…

Кирилл тоже вспылил.

— Ясно. Значит, мы с тобой хапуги и спекулянты, доктор Ярош! — сказал он другу, который угрюмо молчал, барабаня пальцами по замку портфеля.

Мухле стало неловко.

— Никто так не думает. Не бросайтесь словами, товарищ Шикович. Мы обязаны были поправить райисполком.

— Иным способом это нельзя сделать?

— Подумаем. Постановления иногда отменяются.

Но постановление не было отменено. В тот день они получили напоминание из района, на земле которого стояла дача. Райисполком аннулировал свое трехлетней давности решение об отводе им земельного участка. Обжитой дом не имел права стоять на земле.

Помолчав, Кирилл заговорил серьезно:

— На днях бюро горкома занималось вопросом о мастерских для художников. Обязали горсовет подыскать необходимые помещения. А я сам, на честно заработанные деньги, построил себе мастерскую. Мне не дача нужна! Мне нужна тишина!

Он говорил громко, размахивая руками. Прохожие оглядывались на него, как на пьяного. Увлекшись, он не заметил, что тот, к кому обращены его слова, ничего не слышит.

Ярош вдруг утратил интерес к дачной проблеме, и ему стало безразлично, что будет дальше. Пусть хоть и в самом деле Кирилл разжигает там костер. Они приблизились к дому, где жила Зося, Антон Кузьмич прислушивался к себе, стараясь понять, что с ним. Откуда это радостное нетерпение? И эта тревога? Что-то знакомое, близкое и в то же время далекое, забытое. Чем нарушено его душевное равновесие?

Он спросил у Кирилла:

— Ты не боишься, что наш визит подкрепит сплетни?

— А ты боишься все-таки?

— Боюсь, — признался Ярош, чтоб хоть как-нибудь объяснить самому себе свое состояние. — Ты знаешь Галину.

— Просто ты плохо воспитал ее. Идеалист — вот ты кто. Хирург-идеалист — уникальное явление. Если бы я описал бывшего подпольщика, знаменитого хирурга, который до такой степени у жены под башмаком…

— Не трепись. Защищай лучше свое право на недвижимую собственность. Но имей в виду, что я собираюсь отдать свою половину нашему профсоюзу под детский сад,

Шикович обежал Яроша, заглянул снизу вверх другу в лицо, чтоб убедиться, что тот говорит всерьез, не шутит. Ярош смотрел вдаль, куда-то в конец улицы, словно пытаясь разглядеть что-то в свете тусклых фонарей.

— У нас разные профсоюзы. Не поладят. Характеры у них одинаковые. — Шиковичу понравилась собственная шутка, и он засмеялся,

Ярош тоже хмыкнул. Им открыла Маша.

— Ах, это вы?! — удивилась она. — Пожалуйста! — однако стояла в дверях, не пропуская их, словно хотела оттянуть время и дать кому-то спрятаться,

Шикович наклонился и шутливо нырнул под руку, которой она все еще держалась за отворенную створку двери.

«Неужто сплетня дошла и до нее?» — с досадой подумал Ярош,

Маша смущенно отступила, и он нерешительно вошел в прихожую. Из комнаты вышла Зося. Ярош не видел ее больше месяца. За это время она еще больше помолодела и похорошела. Как легко женщины меняются!

Зося откровенно обрадовалась. Сказала совсем просто:

  132