Особенно,... 
43 
— Смотрю, как распускаются цветы, — объяснила она. — Они ведь не все раскрываются в одно время, и я пропустила бы самые ранние, если бы не приходила засветло. Первым просыпается, еще в ночной темноте, повой — белый вьюнок. Затем в серых предрассветных сумерках разворачивает свои лепестки мак. За ним спешит голубоглазый лен, потом наступает черед звездчатки, очецвета и рыжеватых ноготков. И так цветок за цветком, до вечера. Не думай, что ночная красавица, мирабилис, идет последней. Когда все засыпают, под лунным светом раскрывается красный вьюнок, замыкая циферблат. Цветы этого края, братец, — настоящие часы.
Вам, сходным со мной мужчинам, небезызвестно, что существуют две разновидности сестер. Те, что похожи на Гестию, не вызывают совершенно никакого желания, и даже сама мысль соединиться с ними возмущает нас своим кощунством. Но есть и другие, любовь с которыми нам, наоборот, представляется чем-то самым естественным, самым успокоительным, самым необходимым, почти священным.
Ни одна любовница не может быть нам ближе, чем любовница-сестра. Никакая ложная стыдливость, то есть никакая боязнь, что тебя не примут таким, какой ты есть, не отделяет нас от нее, а ее от нас. Не нужно никакой борьбы, чтобы раскрыть ее или дать ей познать тебя; в ее объятиях обретаешь самого себя, соединяешься с самим собой. Сестра, обвивающая руками стан брата, ищет силу отца, которая их породила. Брат на груди сестры хочет вновь обрести таинственную ночь материнской утробы. Вместе они возвращаются к своим истокам и чают воссоздать родительскую чету.
Ну же, сыны мои, будьте искренни! Кто из вас ни разу не грезил об этой чистоте, об этом возврате к мгновению своего собственного зачатия? Сколько мужчин постоянно чувствуют некоторую неудовлетворенность жизнью из-за того, что у них нет сестры, вернее, сестры, которую они могли бы желать? Не оскорбляйтесь и не бойтесь себе признаться.
Кровосмеситель — это сын, который соединяется со своей матерью, поскольку крадет место своего отца и вносит беспорядок в закон продолжения рода. Не забывайте кару, наложенную на Эдипа, с которым это несчастье случилось против его воли, пусть она всегда служит вам лучшим предостережением! Но братские союзы я отнюдь не осуждаю; вы сами сделали из них преступление. Лучше вспомните, что мои жрецы часто благословляли династии Филадельфов, и попытайтесь понять, почему такие большие роли были отведены в вашей истории Птолемеям, Клеопатре, Беренике...
Однако все это открылось мне лишь в тот день, когда Деметра тем же точно движением, каким обнимала деревья, обвила меня руками и приложила ухо к моей груди.
Для того, кто любит пышную красоту, Деметра, конечно, прекраснейшая из богинь. У нее гордые бедра, сильные ноги. Когда она идет, ямочки в углублении ее гибкого крестца словно смеются. Выпуклый живот мраморно гладок, щедрая грудь упруга, зубы блестят, глаза сияют голубизной. Ее щеки свежи, словно розы, а когда Деметра приподнимает обеими руками свои густые золотистые волосы, кажется, будто она несет над головой тяжелый сноп первой жатвы. По крайней мере, раньше, до своих несчастий, она была такой круглый год.
Но наши радости длились недолго. Деметра не только любовница, прежде всего она мать.
У нас родилась дочь. Деметра, чей ум не любит слишком мудрить, назвала ее Корой, что означает попросту «дева», «девушка». Однако Коре предстояло вскоре сменить имя и назваться Персефоной. Всем вам известно, что Персефона была похищена. Но как, почему? Если кто-то из вас и знал это, бьюсь об заклад, что уже забыл. Так что самое время правдиво поведать эту историю, увы, не самую счастливую из тех, что случились в мое царствование.
Кора. Ее юность и похищение.
Грубость Аида. Нимфа Кианея
Глядя на выносившую ее мать, можно было подумать, что Кора станет самой крепкой и веселой из всех моих дочерей. Она же, напротив, выросла бледной богиней, лишенной пыла, желаний и жизнерадостности. Ребенком она не играла, не кричала, не смеялась и смотрела на все вокруг взглядом печального взрослого, внушавшим тревогу. Потом вытянулась, превратившись в томную отроковицу с полупрозрачными щеками и шелковыми волосами, медленно гуляющую среди цветочных полей. Казалось, что слишком пышная грудь — единственная черта, унаследованная от Деметры, — тяготит ее белые плечи.
Я попросил Афину заняться обучением дочери, но Кора проявила больше склонности к туманным мечтаниям, чем к учебе. Я приставил к ней многих нимф для свиты и развлечений, но она подружилась только с Кианеей, так как они были похожи. Коре нравилось на Сицилии, точнее, там ей не нравилось меньше, чем в других местах.
43 
