Особенно,... 
92 
– Знаете, насчет тактических подробностей мы как-нибудь сами решим, – перебил майор, которому было поручено командование операцией. Ему не понравилось, что штатский лезет учить его военному искусству.
– Я только хотел помочь, – уступил Дандридж.
– Значит, так, – сказал майор. – Собираемся у виселицы в ноль часов ноль минут, оттуда двинемся пешком…
Дандридж оставил пехотинцев и заглянул к Хоскинсу.
– Наконец-то дело подвигается, – поделился он радостью. – То-то старая чертовка удивится: «Откуда такая напасть на мою голову?»
Хоскинс неуверенно кивнул. Он сам служил в армии и в отличие от шефа не был так уж убежден в надежности военной машины.
Вечер Блотт провел за книгой сэра Артура Брайента, однако мысли его занимало отнюдь не прошлое. Он все время думал о будущем. Противники либо пойдут на приступ немедля, либо примутся тянуть из него душу – подсылать с уговорами всяких доброхотов. Блотт представлял, что это за публика: по телевизору насмотрелся. Чиновники социальной сферы, психиатры, проповедники, полицейские. И каждый будет свято верить, что компромисс достижим. Станут урезонивать, умасливать (Блотт специально полез в словарь и убедился, что правильно понимает значение этих слов), станут на все лады убеждать его, что он не прав. И ничего-то у них не получится – ни-че-го. Потому что не с теми мерками они к нему приходят. Они думают, он итальянец, а он не итальянец. Они думают, что он действует по чужой указке или хочет выслужиться перед хозяйкой, а он в нее влюблен. Они думают, что компромисс достижим… С кем компромисс? С автомагистралью? Что за вздор. Блотт даже улыбнулся. Либо пройдет магистраль через усадьбу, либо нет. Уговаривай не уговаривай, никакого компромисса тут быть не может. Но главная беда этих говорунов – все они живут в больших городах, для таких разговоры – все равно что наличность, слова – разменная монета. Слово англичанина – то же долговое обязательство, а Блотту что за дело до всяких там акций-облигаций? «Торговцы словесами», – презрительно величал таких пустобрехов старый лорд Хэндимен. Блотт и сам так считал. Ну и пусть себе мелют языком хоть до посинения, Блотта этим не проймешь. Для него на всем свете нет ничего дороже, чем этот парк, сад, Хэндимен-холл. Блотт здесь самый нужный человек. И чтобы он поступился собственной нужностью? Да лучше смерть!
Блотт разделся, лег в постель и лежал, прислушиваясь к журчанию реки, к шороху листьев. За окном виднелся Хэндимен-холл, в спальне леди Мод горел свет. Блотт любовался огнями, пока они не погасли. Только тогда он уснул.
Около часа ночи его разбудил шум за окном. Шум был едва слышен, но чутье Блотта не хуже системы дальнего обнаружения подсказало ему, что возле сторожки люди. Он встал, подошел к окну и вгляделся в темноту. Внизу, слева от арочного проема, кто-то стоит. Блотт перебрался к противоположному окошку. В парке тоже люди. Верно, через ограду перебрались. Блотт продолжал прислушиваться и вскоре различил внизу шевеление. Никак на стену лезут? Лезут? В темноте? Интересно.
Он достал из буфета «лейку» со вспышкой и высунулся из окна. В тот же миг вся стена арки озарилась ослепительным белым светом. Раздался вскрик и шум падения. Блотт перешел к другому окну и сделал еще один снимок. Второй гость успел зажмуриться и удержался на стене. Блотт опустил фотоаппарат. Придется придумать средство посильнее. Когда по стене тяжелее всего карабкаться? Когда она скользкая. Блотт притащил из кухни банку с целым галлоном растительного масла и по лесенке в углу комнаты поднялся на крышу. Там он подполз к самому краю и начал поливать стену маслом. Внизу кто-то чертыхнулся и, поскользнувшись, брякнулся на землю. Снова раздался крик. Вылив остатки масла на другую стену, Блотт вернулся в комнату, достал фонарь и посветил вниз. По стенам больше никто не лез, а у подножия арки толпились люди в военной форме и с ненавистью глядели на Блотта. Лица у всех были вычернены. Один лежал на земле.
– Чем могу служить? – спросил Блотт.
– Ну погоди, сукин сын, мы до тебя доберемся! – рявкнул майор. – Ты ему ногу сломал!
– Это не я. Я его пальцем не тронул. Сам сломал. А чего он ни свет ни заря у меня по стенам лазает?
Но тут его внимание привлек шум с другой стороны арки. Опять этим паразитам неймется. Блотт принес еще две банки растительного масла и повторил процедуру, после чего стены сторожки покрылись масляными потеками, а на земле валялись еще два скалолаза. Военные вполголоса совещались. – Нужны монтерские кошки, – решил майор.
92 
