32 
– Мод? – намекнул Хоскинс.
– Вы прямо как дитя малое. Дура она, что ли – крутить романы с мелкой сошкой из министерства, когда на карту поставлено ее имение? Вспомните пункт о возврате имущества в брачном договоре. И не верю я этой байке.
– Я своими ушами слышал, как он назвал ее дивной. И изящной.
– Ну хорошо, ему нравятся толстушки. А что он еще любит? Деньги?
Хоскинс пожал плечами:
– Шут его знает. Выяснить можно, но на это уйдет уйма времени.
– А вот времени как раз в обрез. Если он начнет на всех перекрестках трубить про свой чертов туннель, пиши пропало. Так что времени нам терять нельзя.
Хоскинс недоуменно взглянул на сэра Джайлса:
– Что значит «нам»? Это ваша забота, мое дело сторона.
Сэр Джайлс принялся задумчиво грызть ногти.
– Сколько?
– Пятьсот.
– Это за какие же такие услуги?
– За какие скажете.
– Давайте так: пять процентов от суммы компенсации. Когда ее уплатят.
Хоскинс быстро прикинул: получается двенадцать с половиной тысяч.
– Наличными, – предупредил он.
– Ох, и трудно с вами, Хоскинс, – сокрушенно вздохнул сэр Джайлс. – Ох, и трудно.
– Так что мне предпринять? Хотите, чтобы я его прощупал?
Сэр Джайлс покачал головой. Его маленькие глазки блеснули.
– Говорите, «того-этого»? А что вы, собственно, имели в виду?
– Не знаю. Просто гадал.
– Думаете, мальчики?
– Так просто не узнаешь. Нужно время.
– Выпивка, наркотики, мальчики, женщины, деньги. Какие же все-таки у него страстишки?
– Подставить-то его, конечно, можно. В первый раз, что ли?
Сэр Джайлс кивнул:
– Сунуть ему подарок от доброго дяди. От неизвестного благодетеля. Прежде этот номер удавался. Только как бы чего не случилось. Ну, как он помчится в полицию.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – отозвался Хоскинс. – А концов все равно не найти. Готов ручаться, что он клюнет.
– А если не клюнет? Тогда он у нас прямо из рук уйдет. Нет, тут нужно средство понадежнее.
Оба замолчали, раздумывая, как бы добыть подходящий компромат на Дандриджа.
– Как по-вашему, он честолюбец? – спросил наконец сэр Джайлс.
– Еще какой, – кивнул Хоскинс.
– У вас случайно нет знакомых педиков?
– В Уорфорде? Шутить изволите.
– Ну, еще где-нибудь.
Хоскинс покачал головой.
– Если я вас правильно понял… – начал он.
– Правильно, правильно.
– Фотографии?
– Фотографии, – подтвердил сэр Джайлс. – Славный такой фотокомпроматец.
После некоторого размышления Хоскинс произнес:
– Может, Бесси Уильямс. Она раньше работала фотомоделью. В общем, представляете. Муж у нее фотограф в Бриджминстере. Если сойдетесь в цене, она все обтяпает как надо. – Он вспомнил что-то и улыбнулся. – Хотите, я с ней поговорю.
– Поговорите, – согласился сэр Джайлс. – За комплект нужных фотографий плачу пятьсот фунтов.
– Сделаю в лучшем виде, – пообещал Хоскинс. – Теперь насчет оплаты…
Выход был найден, и разомлевший от виски сэр Джайлс покинул гольф-клуб.
– Сперва кнут, а потом пряник, – бормотал он по пути домой.
Завтра утром он отправится в Лондон, к миссис Фортби. Лучше на время убраться подальше от места событий.
11
Все следующее утро Дандридж провел в Управлении регионального планирования у Хоскинса. Они вместе рассматривали карты, обсуждали проект туннеля. К удивлению Дандриджа, Хоскинс переменил свое мнение и теперь отзы– вался о проекте не иначе, как с похвалой.
– Превосходная мысль. И как это мы раньше не додумались? Скольких бы неприятностей избежали,
Дандрндж был польщен, однако его грызли сомнения насчет осуществимости этого замысла. Министерство могут смутить крупные затраты, когда наконец начнется прокладка – одному богу известно, а ко всему еще предстоит уламывать лорда Ликема.
– Так вы полагаете, другого места для трассы не найти? – спросил он.
Хоскинс покачал головой:
– Одно из трех: теснина, Оттертаун или ваш туннель.
Дандридж просмотрел карты и убедился, что Хоскинс прав. Клинские холмы тянулись от Уорфорда до Оттертауна сплошной грядой, которую перерезала только Клинская теснина.
– Вот вздорная публика! Подумаешь – какой-то участок леса, есть из-за чего шум поднимать, – посетовал Дандридж. – Там же только деревья, больше ничего. Дались им эти деревья.
Обедать они отправились в ресторан на Ривер-стрит. За соседним столиком оказалась парочка лет тридцати, которую Дандридж, как видно, совершенно покорил. Всякий раз, как он поглядывал в их сторону, он замечал, что дама смотрит на него красивыми миндалевидными глазами и чуть заметно улыбается. Дама была весьма привлекательна.
32 
