Последние отзывы

  67  

Хаугли говорил так же плохо по-английски, как Балфор, но я его лучше понимал.

— Мальчики! Замечаете: он опять заговаривается, — продолжал скоморошничать боксер. — Кто на его добро зарился? Выкиньте ему вонючий мешок и скажите, чтоб норвежского духу тут не было. Мне достаточно китового дерьма. А если будет еще что-нибудь выдумывать — отправьте в дом умалишенных.

Сказав это, он повернулся спиной к нам и стал созывать гуляк:

— Эй, кто со мной? Пошевеливайтесь, красоток расхватают!

Сплюнув под ноги жвачку, боксер, растолкав толпившихся торговцев, подошел к девицам и стал выбирать себе по вкусу.

— Мне нужны разные, — бахвалился он. — Люблю, чтобы рядом были белые, рыжие и черные. Это поднимает тонус жизни. Беру тебя, крошка… не прочь и тебя взять… — тыча пальцем в сторону выбираемых девиц, громко объявил Балфор. — Занимайте места в такси!

Он явно торопился улизнуть с территории порта. Хаугли не стал его преследовать.

— Не будет пользы, — сказал он. — Этот раскал найдет свидетелей, которые будут говорить в его пользу.

Марсовый матрос вынес Хаугли его мешок с вещами и виновато сказал:

— Я ничего не мог сделать, Сигге. Они загнали меня в кочегарку. А потом пригрозили вышвырнуть за борт. Ты же знаешь их, а особенно этого — с перебитым носом. Последний раз плаваю у Сэрби.

— Я тебя не виню, Роер. Ты ничем не мог бы помочь мне. До следующей весны!

Когда мы вернулись к судам нашей флотилии, около «Салюта» уже собирались группами норвежцы, чтобы отправиться погулять в город. Увидев Хаугли, жировары, раздельщики и гарпунеры стали наперебой зазывать его в свои компании:

— Сигге, едем с нами. Не пожалеешь, знаем волшебное место!

— Не слушай потрошителей, у них все волшебство в жратве. А мы кутнем на славу, как принято у гарпунеров.

— Плюнь на старичье! Они боятся девочек. С ними подохнешь со скуки.

Нагрянувшее богатство уже делало свое дело. Те, кто прежде не обращал на Хаугли внимания или издевался над ним, теперь почтительно пожимали ему руку и напрашивались в друзья. Сигге, не привыкший к такому вниманию, смущаясь, говорил:

— У меня пока нет ничего. Деньги за амбру еще надо вырвать у Сэрби. А он не привык без боя с ними расставаться.

— Открываю кредит, — предложил Ула Ростад. — Такую удачу обязательно надо обмыть, иначе не будет другой. Сколько тебе на загул потребуется? В общем, располагай моими доходами, потом рассчитаемся.

— Вы заметили, какой конфеденс… доверие мне? — спросил Хаугли. — Волшебный день.

— Заметил, как доллары ценятся, — ответил я.

Ула Ростад, увидев меня, приветливо закивал головой и почтительно пожал руку.

— Успехи вашей «Косатки» больше чем удивили, — сказал он. — Даже норвежец, убив за короткое время столько китов, мог бы гордиться. Поздравляю с удачей.

— Спасибо. Но вы, как мне помнится, говорили, что русские не сумеют так быстро приспособиться и не смогут самостоятельно добывать китов. Мы же не прирожденные моряки!

— Бывают исключения, — не сдавался старик. — Вы просто сумели быстро схватить то, что другие постигают десятилетиями. И, думаю, не без моей помощи. Я все время ощущал на себе ваш внимательный взгляд.

— Спасибо за науку.

— Вы не смейтесь. Я искренне рад, если был полезен вам. Надеюсь, что мы опять поплаваем вместе?

— С удовольствием, — ответил я. — Мне ваши рассказы понравились, я многое записал.

— Значит, вы не будете возражать, если меня возьмут на промысел осенью?

Старик все еще был убежден, что у русских я весьма влиятельное лицо, поэтому стал хвастаться:

— Годы мне не мешают. Вместе с молодыми сейчас я поеду гулять. И не отстану от них. Могу и с вами посостязаться.

— Вот этого делать не надо. Лучше помогите скорей отправить Хаугли в Норвегию. Ему нельзя все прогуливать. Деньги понадобятся для Союза гарпунеров.

— О, теперь у Сигге хватит на все, — заверил меня Ростад. — Я думаю, что и экзамен будет только для проформы. Всем известно — Хаугли первоклассный гарпунер.

— А не найди он амбру, видно, никто бы этого не приметил?

— Возможно. Человек должен доходом подтверждать свое мастерство. А насчет Норвегии у вас неплохая мысль. Пусть он сохранит деньги для родины. Сигге теперь действует разумней: не стал связываться с полицией. С ней всегда будешь в убытке. Самые простые дела полицейские превращают в бедствие. Помню, в январе двадцать второго года блю-валу вздумалось в Панамский канал войти. То ли он за косяком рыбы увязался, то ли решил путь из Атлантического океана в Тихий сократить. Кит добрался до первого шлюза, а здесь — стоп. Кто будет шлюзование оплачивать? Был бы кит поменьше, проскочил бы незаметно за каким-нибудь судном, а блювал тридцатиметровый, не развернешься в канале.

  67