99 
— Где? — Она назвала адрес — где-то на Мэйдн-лейн.
— Ассоциация антроисследований. — Он в жизни не смог бы так быстро произнести это название. На обратной стороне карточки она нацарапала адрес и имя — Оле Бергомаск. — По поводу работы — к нему. — Она протянула ему карточку, слегка коснувшись его кожи кончиками ногтей. — Разузнай и возвращайся. Бергомаск сразу все скажет, он не любит терять время. Если ничего не получится, подыщем что-нибудь другое.
В дверях он обернулся. Это был зевок или воздушный поцелуй?
II
Винсом рано освободился на работе. В квартире он застал свою жену Мафию, сидевшую на полу вместе со Свином Бодайном. Они потягивали пиво и обсуждали ее Теорию. Мафия сидела, скрестив ноги, туго обтянутые бермудами. Плененный Свин не спускал глаз с ее промежности. "Этот малый меня раздражает", — подумал Винсом. Он взял себе пива и сел рядом. От нечего делать он принялся размышлять — давала ли Мафия Свину? Но это всегда было трудным делом — сказать, кому и что она дает.
О Свине Бодайне ходила одна любопытная история, услышанная Винсомом от самого Свина. Винсом знал, что Свин подумывает о карьере порнозвезды. На лице у того иногда появлялась порочная улыбочка, будто он просматривает, или даже, может, сам производит кино-непристойности — катушку за катушкой. Подволоки радиорубки «Эшафота», свиновского корабля, были битком набиты текстами, составлявшими платную библиотеку Свина, которая пополнялась на средиземноморских маршрутах и выдавалась членам экипажа по десять центов за книжку. Эта коллекция была достаточно непотребной, чтобы сделать Свина Бодайна притчей во языцех и заслужить ему на всю эскадру славу морального разложенца. Но никто и не подозревал, что наряду с талантом библиотекаря Свин обладает еще и творческими способностями.
Однажды ночью 60-я эскадра, состоявшая из двух авианосцев, трех-четырех других тяжелых кораблей и дюжины эсминцев сопровождения, включая «Эшафот», шла под полными парами в нескольких сотнях миль к востоку от Гибралтара. Было часа два ночи, видимость полная, звезды пышно и знойно цвели над черным, словно смоль, Средиземным морем. На радарах — никаких приближающихся целей; после дневной вахты все крепко спят; впередсмотрящие, чтобы не заснуть, сами себе рассказывают морские истории. Такая вот ночь. Вдруг все телетайпные аппараты оперативной группы стали отзванивать: динь, динь, динь, динь, динь. Пять звонков, или ВСПЫШКА, предварительный сигнал — "возможно, обнаружены вражескими силами". Дело было в 55-м году — более или менее мирное время, но всем капитанам пришлось вскакивать с постелей, подавать сигнал общей тревоги и выполнять программу рассредоточения. Никто не знал, что происходит. К тому времени, когда телетайпы вновь застрочили, формирование уже успело рассеяться по участку в пару сотен квадратных миль, а большая часть экипажей столпилась в тесных радиорубках. Аппараты застрочили.
— Послание гласит… — Телетайписты и офицеры связи в напряжении склонились над аппаратами, думая о русских торпедах — злых и барракудоподобных.
"Вспышка". — Да-да, думали они: пять звонков, «Вспышка». Ну давай же!
Пауза. Наконец аппараты вновь застучали.
"ЗЕЛЕНАЯ ДВЕРЬ. Однажды ночью Долорес, Вероника, Жюстина, Шарон, Синди, Лу, Джеральдина и Ирвинг решили устроить оргию…" Далее на четырех с половиной футах телетайпной ленты описывались от лица Ирвинга функциональные воплощения этого решения для каждого из участников.
Свина почему-то так и не застукали. Возможно потому, что в этом деле принимала участие добрая половина эшафотовской радиокоманды вместе с Нупом офицером связи, выпускником Аннаполиса, — и они заперли дверь в радиорубку, как только прозвучал сигнал общей тревоги.
Вскоре это стало даже модным. На следующую ночь сразу после объявления полной боевой готовности из телетайпов вышла ИСТОРИЯ СОБАКИ с участием сенбернара Фидо и двух женщин-офицеров. Свин в это время стоял на вахте, и его приверженец Нуп лишний раз убедился в его определенном писательском мастерстве. Затем последовал ряд других шедевров, передаваемых по тревоге: ВПЕРВЫЕ С БАБОЙ, ПОЧЕМУ НАШ СТАРПОМ ГОЛУБОЙ? СЧАСТЛИВЧИК ПЬЕР СХОДИТ С УМА. К тому времени, когда «Эшафот» достиг Неаполя — первого порта назначения, — Свин создал уже дюжину рассказов и аккуратно собрал их под литерой "ј".
Но рано или поздно за грехами следует возмездие. Черные дни для Свина наступили между Барселоной и Канном. Однажды ночью, отправив все послания, он заснул, стоя прямо у дверей каюты старпома. И корабль выбрал именно тот момент, чтобы сделать крен десять градусов на левый борт. Подобно трупу, Свин ввалился в каюту до смерти перепуганного старлея.
99 
