.
Очередная сказка о Золушке 
51 
Первым новость о его возвращении принес запыхавшийся от бега стражник, следом явился сам Ангало, а за ним ввалилась целая толпа молодых номов, жадно ловивших каждое слово героя и млеющих от восторга. Ангало был весь в грязи, одежда его превратилась в лохмотья, похоже, он не спал много часов, но шел он, гордо подняв голову и странно раскачиваясь из стороны в сторону, — сразу было видно: рискуя жизнью, он побывал там, где не бывал еще ни один ном, и вот теперь ждет не дождется, когда его начнут расспрашивать.
— Где я был? — говорил он. — Где я был? Где я только не был! Вы даже представить себе не можете, что там, Снаружи!
— Что? — спрашивали самые нетерпеливые.
— Все! — отвечал он, и глаза его горели лихорадочным блеском. — И знаете что?
— Что? — восклицали они хором.
— Я видел Магазин снаружи! Он… — Ангало понизил голос, — он так красив! Представьте: колонны и огромные стеклянные витрины, и все разноцветные!
Он был центром огромной толпы, которая все прибывала, по мере того как новость распространялась по Магазину.
— И вы видели все отделы? — спросил один из священников.
— Нет!
— Что?
— Снаружи нельзя увидеть отделы! Весь Магазин — это одна огромная штуковина! И… и… — Все благоговейно умолкли, пока Ангало рылся в своем мешке и извлекал оттуда дневник. Дневник изрядно распух и растрепался. Ангало перелистал страницы. — И там, Снаружи, на Магазине была огромная надпись, я перерисовал ее. Потому что это не язык водителей грузовиков, и я не смог ее понять, но вот какова она.
Он гордо поднял вверх свои записи.
Все потрясенно молчали, не смея вздохнуть. Читать пока умели лишь немногие.
Слова, принесенные Ангало, гласили:
«Магазин закрывается.
Последняя распродажа».
Потом он отправился спать, на ходу восторженно бормоча что-то о грузовиках, холмах и городах, и проспал два часа подряд.
А когда он немного пришел в себя, к нему зашел Масклин.
Ангало сидел на кровати. Глаза его сияли, как… как пара блестящих шариков на бледном лице.
— Не слишком его утомляй, — проворчала матушка Морки, выхаживавшая теперь каждого больного, у которого не хватало сил от нее отделаться. — Он очень слаб, у него жар. Во всем виновата болтовня об этих ужасных грохочущих штуковинах, это нездорово. Незадолго до тебя приходил его папаша, так мне через пять минут пришлось его вытолкать.
— Что? Ты выставила самого герцога? — изумился Масклин. — Но как? Он же никогда никого не слушает!
— Может, он и большой ном в Магазине, — сказала Морки с довольным видом, — но у постели больного он — всего лишь досадная помеха!
— Мне нужно поговорить с Ангало, — пробормотал Масклин.
— И мне, и мне! — воскликнул тот. — Я всем хочу об этом рассказать. Снаружи есть все! Я видел кое-что такое…
— Успокойся, успокойся, — сказала Морки, мягко заставляя его лечь на подушку. — И мне не слишком-то по душе, что тут болтается твоя крыса, скажу я тебе.
Присмотревшись, можно было заметить, что из-под края одеяла выглядывают усики Бобо.
— Но он же очень чистый, и он мой друг, — возразил Ангало. — И к тому же тебе ведь нравились крысы.
— Крыса. Я сказала крыса, а не крысы, — возмутилась Морки. Она сурово посмотрела на Масклина. — Не позволяй ему слишком волноваться.
Масклин присел на краешек кровати. Ангало с энтузиазмом принялся рассказывать о Снаружном мире. Подобный восторг испытывает человек, который от рождения был слепым и вдруг прозрел. Ангало говорил об огромном прожекторе в небе, о дорогах, полных грузовиков, и о большущих штуковинах, торчащих из пола и усыпанных зеленью…
— Это деревья, — подсказал Масклин.
…и о величественных зданиях, куда стекается все, что привозят грузовики, и откуда те вновь отправляются в путь. Ангало потерялся в одном из таких зданий. Он на минутку вылез из кабины по нужде, а тут вернулся водитель, Ангало не успел вскарабкаться обратно, и грузовик уехал. Тогда он забрался в другой грузовик, и тот привез его в большой парк, где было много грузовиков. Ангало стал искать какой-нибудь грузовик, принадлежащий Арнольду Лимитеду (осн. 1905).
— Наверное, это стоянка рядом с придорожным кафе, — кивнул Масклин. — Мы жили как раз в таком месте.
— О, вот как, значит, это называется? Там еще была такая большая синяя вывеска, а на ней нарисованы чашки, ножи и вилки. Только…
51 
