Глава 2

Остановившись возле кровати Наггета, она махнула рукой Нейлу и Майклу, чтобы не ждали ее, а сама проскользнула за ширму, которую кто-то поставил, чтобы отгородить кровать Наггета от всех остальных. Она подошла к нему близко, но он даже не шевельнулся, так что нельзя было понять, знает ли он вообще о ее присутствии. Она поменяла полотенце у него на лбу и прошла в глубь палаты.

Льюса у стола не было. Тогда она взглянула на часы и с удивлением увидела, что уже поздно, значительно позднее, чем она предполагала.

— Все-таки Льюсу не миновать неприятностей. Если не поторопится, он этого добьется. Кто-нибудь знает, где он? — спросила она.

— Отвалил куда-то, — злобно отозвался Мэтт.

— Он лгал, — раздался голос Бенедикта, который раскачивался, сидя на кровати.

Сестра Лэнгтри внимательно посмотрела на него; он выглядел очень странно, еще более замкнутым, чем обычно, а это раскачивание вообще было что-то новое.

— С вами все в порядке, Бен?

— Да, все в порядке. Нет, все неправильно. Все неправильно. Он лгал. У него в языке жало. Он — гадюка.

Сестра Лэнгтри встретилась глазами с Майклом — в них был немой вопрос, но он казался не менее озадачен, чем она, и качнул головой. Нейл недоуменно нахмурился.

— Что неправильно, Бен? — спросила она.

— Все. Ложь. Он давно продал душу дьяволу. Нейл наклонился к нему и ободряюще сжал костлявое ссутуленное плечо.

— Не позволяй Льюсу доводить тебя, Бен!

— Он — зло!

— Бен, ты плакал? — спросил Майкл, садясь рядом с ним.

— Он говорил о тебе, Майкл. Говорил грязное.

— Во мне нет ничего грязного, Бен, так что тебе незачем расстраиваться. — Майкл поднялся, достал шахматную доску и принялся расставлять на столе фигуры.

— Сегодня я играю черными, — сообщил он. — Я играю черными.

— Ну хорошо, значит, я буду играть белыми. Мой ход, — весело сказал Майкл.

Лицо Бенедикта судорожно передернулось, глаза закрылись, голова начала закидываться назад, а из-под ресниц выступили слезы.

— О, Майкл, я не знал, что там были дети! — крикнул он.

Майкл никак не отреагировал. Вместо этого он протянул руку и двинул королевскую пешку на две клетки вперед, и теперь ждал ответного хода Бена. Мгновение спустя глаза Бенедикта открылись, сквозь пелену слез он заметил, что ход уже сделан, и тогда, засопев, как ребенок, он быстро сделал ответный ход, одновременно вытирая нос тыльной стороной руки. Майкл продвинул вперед соседнюю пешку, и Бенедикт снова повторил ход. Слезы его начали высыхать. А когда Майкл перенес над пешкой королевского коня и поставил его перед слоном, Бенедикт хихикнул и затряс головой.

— Ты так никогда и не научишься, да? — спросил он, ласково поглаживая слона.

Сестра Лэнгтри, не сдерживая громкого вздоха облегчения, поднялась и стала прощаться со всеми на ночь. Нейл тоже встал и, обойдя кругом стол, направился к Мэтту, который тихонько сидел, забытый всеми, в углу.

— Пойдем-ка ко мне в комнату и поговорим, сказал Нейл, легонько касаясь его руки. — Мне сегодня полковник Чинстрэп кое-что дал, и я хочу с тобой поделиться. Знаешь, сверху этикетка, черная, как сам Льюс, зато внутри — у-ух! — чистое, незамутненное золото.

Мэтт в полнейшем замешательстве сказал:

— А разве сейчас не выключат свет?

— Вообще-то, конечно, положено, но мы все сегодня немного на взводе, поэтому сестренка, наверно, и не стала укладывать нас, а просто ушла. К тому же Бен с Майклом уселись играть в шахматы. И не забывай про Наггета — если мы уляжемся до того, как его начнет выворачивать, он просто всех нас перебудит.

  76