Особенно,... 
96 
Перкар бродил по отмелям, разыскивая тело вождя и других погибших. Может быть, хоть что-то можно спасти? Но он знал, едва только ступил на колючий гравий ущелья, что Изменчивый получил свою долю, взял Капаку, чтобы превратить в гальку его кости и плоть его скормить рыбам. Он ничем не брезгует. Перкар брел, спотыкаясь, в полном отчаянии. Уже почти совсем стемнело, когда он заметил впереди огонь. Слабая надежда — впервые с тех пор, как Карак опустил его сюда, — шевельнулась в груди Перкара, и он ускорил шаг. Ветер дул ему навстречу, и до Перкара донесся запах горящего можжевельника. Он показался ему изысканнее, чем любое пиршественное блюдо. Подойдя поближе, Перкар увидел фигурку человека, съежившегося у огня; в глазах его, устремленных на Перкара, мелькали отблески пламени.
— Нгангата! — воскликнул Перкар.
Нгангата, с усилием подняв руку, помахал ему.
— А я-то думал, что ты задержишь их, — слабым, скрипучим голосом проговорил Нгангата, — во что бы то ни стало. Хорошо, что Апад обрел славную смерть.
— И мне бы следовало умереть.
Нгангата на это ничего не ответил.
— Охотница бежала вслед за стаей, — сказал он, откашлявшись. — Ты, наверное, убил ее Львицу.
У Перкара дернулись губы.
— Мой волшебный меч убил ее.
Нгангата кивнул.
— Если бы даже у всех нас были волшебные мечи ничего бы не переменилось. Вы с Ападом молодцы. Это я виноват. Мне нужно было повести вас дальше вниз по реке, где берег более пологий.
— Ты виноват? — недоверчиво переспросил Перкар. — Я, Апад и Эрука не оправдали доверия. Мы украли мечи, убили хранительницу. А ты только пытался исправить то, что мы натворили. Ты ни в чем не виноват, Нгангата. Я сожалею, что ты не убил меня тогда, в пещере.
Нгангата снова закашлялся.
— Да, наверное, это было бы лучше, — согласился он. — У Апада и Эруки не достало бы смелости отправиться в пещеру без тебя.
— Мне это известно. Но почему ты не наносил мне удары, когда я сражался с тобой? Ведь я заслужил их.
Нгангата сумрачно взглянул на Перкара.
— Знал бы ты, сколько раз дрались со мной за то, что я не похож на всех. С тех пор как я перестал быть ребенком, не проходило и недели, чтобы какой-нибудь бахвал не вызывал меня на бой! В юности я не уклонялся от сражения и обычно выходил победителем.
Нгангата вгляделся в противоположный берег реки.
— Я понимал, что меня не любят, но надеялся хотя бы добиться уважения. Но сколько бы я ни побеждал, меня никогда не называли ловким, сильным, смелым. Всегда говорили, что я не человек, а зверь, оттого и победил. И потому считалось допустимым поступать со мной так, как не поступают с людьми.
— Что ты имеешь в виду?
— Однажды, несколько лет назад, один человек — как зовут его, не важно — вызвал меня на борьбу. И я одолел его прямо на глазах у его товарищей. Ночью, когда я спал, они напали на меня и избили до бесчувствия. Чудом я остался жив.
Перкар был потрясен.
— Это недостойно воинов, — сказал он, задыхаясь от возмущения. — Только трусы на это способны. Пираку…
— Они не поступили бы так ни с одним из себе подобных, — холодно заметил Нгангата.
Перкар, готовый было уже разразиться возмущенной речью, запнулся. Капака говорил ему то же самое. И если бы Нгангата победил тогда Перкара, что сказал бы Апад? Что полуальва одержал нечестную победу над человеком.
— Да, — с сожалением согласился Перкар. — Теперь я понимаю.
Нгангата махнул рукой.
— Не стоит вспоминать, — сказал он, — дело прошлое.
Тьма казалась непроницаемой, но вскоре поднялась Бледная Королева и заглянула в ущелье. В реке запели лягушки, и друзья придвинулись теснее к огню, потому что жалящие мошки пытались высосать из них последние остатки крови.
— Как я рад, что ты остался жив, — после некоторого молчания произнес Перкар. — Но что Верховный вождь?..
— Капака мертв, — ответил Нгангата. — Он ударился о скалы, и Река взяла его. Но, думаю, он был мертв уже, когда мы прыгнули вниз. Одна из стрел Охотницы угодила в него.
— Я нашел его лошадь, — борясь с подступающими рыданиями, выдавил Перкар. — Я взял немного воды и пищи.
— Хорошо. Они нам пригодятся.
— Капака… — начал было Перкар, но едва сумел подавить стон. Недавний ужас вновь овладел им.
— Многие погибли, — сказал Нгангата. — А мы остались живы. Все это так.
— Это не твой вождь, — прошипел Перкар.
— Нет. Но он был для меня больше, чем вождь, — тихо ответил Нгангата.
96 
