2 
– Этого раньше здесь не было, – сказала Мюриель.
– Верно, – согласился Роберт. – Я купил его у торговца-сефри несколько лет назад. Это, моя дорогая, зуб ваурма.
Он произнес это с гордостью мальчишки, уверенного, что все непременно должны разделить восторг от его находки.
Королева ничего не ответила. Роберт закатил глаза и позвонил в маленький колокольчик. Тут же появилась служанка с подносом, темноволосая молодая женщина с оспинкой на лице. Под глазами у нее темнели мешки, а губы были сжаты так сильно, что побелели.
Она поставила бокалы с вином перед Робертом и его пленницами, ушла и вскоре вернулась с блюдом сластей. Тут были засахаренные груши, пирожные с кремом, ромовые бисквиты, сырные пирожки с медом и любимое блюдо Мюриель – «девичьи луны», сладкое печенье с миндальной начинкой.
– Прошу, угощайтесь, – сказал Роберт, сделав глоток из своего бокала, и широким жестом указал на стол.
Мюриель, поколебавшись, все же отпила. Она не знала, какая выгода может быть Роберту в том, чтобы отравить ее сейчас. А если бы он все же решил сделать это, никакая осторожность не спасла бы Мюриель. Все, что она ела и пила в своем заточении, доставлялось по его приказу.
В бокале оказалось вовсе не вино, а странный напиток с привкусом меда.
– Продолжим… – сказал Роберт, поставив бокал на стол. – Пришлось ли вам по вкусу угощение, леди Берри?
– Очень сладко, – ответила девушка.
– Это дар, – пояснил Роберт. – Замечательный мед из Хаурнросена, который преподнес нам Беримунд из Ханзы.
– В последнее время Беримунд проявляет удивительную щедрость, – заметила Мюриель.
– И очень к тебе расположен, – сказал Роберт.
– Несомненно, – ответила Мюриель, даже не пытаясь скрыть иронии.
Роберт отпил еще глоток и принялся медленно крутить свой бокал, держа его в ладонях.
– Я обратил внимание, что тебе понравились гобелены, – продолжал он, не сводя взгляда с меда. – Ты знаешь, кто на них изображен?
– Нет.
– Хейргаст Ваурмслот, основатель дома Рейксбургов. Некоторые называют его бладраутином, или «кровавым рыцарем», поскольку, как говорят, после того как Ваурмслот убил чудовище, он напился его крови, смешав ее с собственной. Таким образом, он и все его потомки заполучили часть силы ваурма. Вот почему Рейксбурги так сильны.
– Они не были столь сильны, когда твой дед изгонял их из Кротении, – напомнила Мюриель.
Роберт погрозил ей пальцем.
– Однако им хватило сил отнять трон у твоих лирийских предков.
– Много лет назад.
И вновь Роберт пожал плечами.
– Сейчас Ханза гораздо сильнее, чем в те времена. Все это грандиозный танец, Мюриель, павана красной герцогини. Сначала Кротенией правил император родом из Лира, потом из Ханзы, сейчас из Виргеньи. Но, какой бы ни была кровь, он император Кротении. Трон неизменен.
– Что ты хочешь этим сказать, Роберт?
Он наклонился вперед, опираясь на локти, и уставился на нее с почти комичной серьезностью.
– Мы на грани хаоса, Мюриель. Чудовища из ночных кошмаров свободно рыщут по стране и вселяют в жителей страх. Народы готовятся к войне, а наш пошатнувшийся трон стал приманкой, на которую мало кто не клюнет. Церковь повсюду видит ересь и вешает людей деревнями – что, насколько я вижу, нисколько не помогает. Однако она – один из немногих наших союзников.
– Тем не менее ты не намерен отдать трон Маркомиру из Ханзы, – уверенно подытожила Мюриель. – Ведь ты так старался заполучить его для себя.
– Да, это было бы глупо, не правда ли? – согласился Роберт. – Нет, не намерен. Однако я поступлю так, как и многие другие короли для укрепления своей власти. Я женюсь. А ты выйдешь замуж, моя дорогая золовка.
– Я уже высказалась предельно ясно, – ответила Мюриель. – Ты можешь убить меня, если пожелаешь, но я за тебя не выйду.
Роберт передернул плечами, словно пытался стряхнуть что-то со спины.
– Да, конечно, – холодно кивнул он. – Я заметил, что ты против. Нож, вонзенный в мое сердце, был достаточно прозрачным намеком на то, что ты не расположена принять мое предложение.
– Тебе следовало бы возблагодарить судьбу, что твое сердце больше не бьется.
Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
– Ты вечно будешь придираться к таким мелочам? Кто жив, кто мертв? Ты считаешь себя лучше лишь по той причине, что у тебя бьется сердце. Как самонадеянно!.. И – если уж на то пошло – мелочно.
– Ты совершенно безумен, – сказала Мюриель. Роберт усмехнулся и открыл глаза.
2 
