Особенно,... 
79 
– Ну да, как вон та колоссальная статуя! – улыбнулся Рамзес.
– Значит, вы все-таки марксист, – сказал Алекс.
– Алекс, мистер Рамсей не марксист. – Джулия больше не могла сдерживать ярость. – Насколько я помню, твоим любимым предметом в Оксфорде был спорт, не так ли? Футбол, гребля? Ты ведь никогда не изучал ни египетской истории, ни марксизма.
– Да, милая. Я ни черта не знаю о Древнем Египте, – согласился Алекс, слегка сконфузившись. – Да, мистер Рамсей, у поэта Шелли есть замечательная поэма, как раз о Рамзесе Великом. Вы ведь слышали о ней? Постойте-ка, один противный учителишка когда-то заставил меня зубрить ее наизусть.
– Может, вернемся к разговору о поездке, – предложил Самир. – В Луксоре будет очень жарко. Наверное, вам не захочется…
– Да, еще меня интересует цель вашего путешествия, – сказал Эллиот. – Вы хотите проверить заявления, сделанные так называемой мумией?
– Какие заявления? – слабым голосом переспросила Джулия. – Не понимаю, о чем вы говорите…
– Понимаешь. Ты сама мне рассказывала, – ответил Эллиот. – К тому же я читал дневник твоего отца. Мумия заявила, что она бессмертна, что она жила во времена Клеопатры и любила ее.
Рамзес уставился в тарелку. Он аккуратно отломил от жареного цыпленка ножку и в два приема съел ее.
– Музейные работники еще долго будут изучать те заметки, – сказал Самир. – Пока рано делать какие-либо выводы.
– А музейные работники знают, что вы оставили коллекцию запертой в Мэйфере? – спросил Эллиот.
– Честно говоря, – сказал Алекс, – мне вся эта история кажется абсурдной. Романтическая болтовня. Бессмертный человек, проживший тысячу лет и трагически влюбившийся в Клеопатру. В Клеопатру!
– Простите. – Рамзес доел цыпленка и снова вытер пальцы. – В вашем знаменитом Оксфорде тоже говорили гадости о Клеопатре?
Алекс залился веселым смехом:
– Чтобы услышать гадости о Клеопатре, совсем не нужно ехать в Оксфорд. Все знают, что она была шлюхой, мотовкой, соблазнительницей и истеричкой.
– Алекс, я не желаю больше слушать эту ребяческую чушь! – воскликнула Джулия.
– Вы над всем смеетесь, юноша, – произнес Рамзес с ледяной улыбкой. – А что вы любите? Что вас интересует?
Стало тихо. Джулия заметила, что на лице Эллиота появилось любопытство.
– Ладно, – сказал Алекс. – Если бы вы были бессмертны – бессмертны и к тому же были бы великим царем, неужели вы влюбились бы в женщину, подобную Клеопатре?
– Отвечай на вопрос, Алекс, – сказала Джулия. – Что ты любишь? Не историю, не египтологию, не правительство. Что заставляет тебя с радостью просыпаться по утрам? – Она чувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Да, я бы влюбился в Клеопатру, – сказал Рамзес. – Она могла очаровать и бога. Почитайте Плутарха повнимательней. Там все правда.
– Какая правда? – спросил Эллиот.
– Что у нее был блестящий ум, что она была очень способна к языкам, что она была прекрасной правительницей. Величайшие люди той эпохи преклонялись перед ней. У нее была душа царицы, и это проявлялось во всем. Почему, как вы думаете, о ней писал Шекспир? Почему ее имя знает каждый школьник?
– Ну хорошо, предположим, вы правы, – сказал Алекс. – В этом вопросе вы чувствуете себя гораздо увереннее, чем в марксистских теориях.
– И что из этого?
– Алекс, – резко заметила Джулия, – если бы тебя ударили кулаком по лицу, тебе было бы не до марксизма.
– Вы должны понять, мой лорд, – сказал Алексу Самир, – что мы, египтяне, очень серьезно относимся к нашей истории. Клеопатра во всех отношениях была замечательной царицей.
– Да, хорошо сказано, – отозвался Рамзес. – Если бы Клеопатра была жива, Египет избавился бы от давления Британии. Она бы заставила ваших солдат убраться восвояси, будьте уверены.
– Ага, значит, вы революционер. А как насчет Суэцкого канала? Наверное, она сказала бы: «Спасибо, не надо»?
Вы ведь знаете о Суэцком канале? Именно Британия финансировала строительство этого маленького чуда, мой друг. Понимаете, какое дело.
– Ах да, это та узенькая траншея, которую прорыли между Красным и Средиземным морем. Вы били кнутами рабов, которые рыли эту канаву под палящим солнцем? Расскажите-ка мне.
– Браво, дружище, браво! На самом деле, никто еще не мог так запудрить мне мозги. – Алекс отложил в сторону вилку и откинулся на спинку стула, улыбаясь Генри. – Ну что ж, ужин получился довольно утомительным.
79 
