101 
– Это был какой-то трюк, какое-то мошенничество. Химического вещества, которое делает человека бессмертным, не бывает. Это бред.
Эллиот тихо засмеялся.
– Может, виноваты зеркала?
– Что?
– Может, ты увидел в зеркале, как кто-то вылезает из гроба и душит тебя?
Презрение в глазах Генри сменилось ненавистью.
– Наверное, мне нужно рассказать кузине, что ты шпионишь за ней, чтобы добраться до эликсира. Наверное, мне нужно поговорить об этом с ним.
– Она знает. Он тоже.
Генри со злостью заглянул на дно пустого бокала.
– Убирайся отсюда! – сказал Эллиот. – На все четыре стороны.
– Если мой отец свяжется с тобой, оставь для меня записку у портье.
– Да? Неужели ты думаешь, я не знаю, что ты живешь у этой танцовщицы, Маленки? Все это знают. Да это самый свежий скандал – Генри в старом Каире со своей карточной игрой и своей танцовщицей.
Генри фыркнул.
Эллиот посмотрел в окно. Светило ласковое солнце. Он не обернулся, пока не услышал, как хлопнула дверь. Подождал несколько минут, потом взял телефонную трубку и попросил связать его с портье.
– У вас есть адрес Генри Стратфорда?
– Он просил никому не давать его.
– Я граф Рутерфорд, близкий друг его семьи. Пожалуйста, дайте мне адрес.
Он сразу же запомнил адрес, поблагодарил портье и повесил трубку. Он знал эту улицу в старом Каире. В нескольких шагах от «Вавилона», французского ночного клуба, где работает Маленка. Они с Лоуренсом часто бывали там – когда танцевали юноши.
Ладно, что бы ни случилось, он обязательно узнает у Рамсея еще до отъезда, что же на самом деле произошло с Лоуренсом в гробнице.
Ни робость, ни мечты об эликсире не остановят его на пути расследования. Ему надо знать, что натворил Генри.
Дверь тихо приотворилась. Это был его слуга, Уолтер: только он мог войти без стука.
– Хорошие номера, правда, граф? – Очень уж предупредителен. Наверное, подслушал спор. Уолтер прошелся по спальне, вытер пыль с прикроватной тумбочки, привернул лампу.
– Да, номера просто чудо, Уолтер. А где мой сын?
– Внизу, граф. Раскрыть вам маленький секрет?
Уолтер наклонился над кроватью и прижал руку к губам, словно они находились в центре толпы, а не в огромной пустой спальне, с которой соседствовала такая же огромная пустая гостиная.
– Он познакомился с симпатичной девушкой, американкой. Ее фамилия Баррингтон, граф. Богатая семья из Нью-Йорка. Отец владеет железными дорогами.
Эллиот улыбнулся:
– Надо же, все-то ты знаешь.
Уолтер рассмеялся и выбросил из пепельницы окурок сигары: Эллиот не смог докурить ее – так болели легкие.
– Рита рассказала мне, граф. Она видела его. А сейчас они с мисс Баррингтон гуляют по саду отеля.
– Ну что ж, – сказал Эллиот, покачав головой, – было бы совсем неплохо, Уолтер, если бы наш милый Алекс женился на американской наследнице.
– Да, граф, на самом деле это было бы здорово, – сказал Уолтер. – Да, кстати, здесь мы тоже кое-что организуем? – Опять в голосе Уолтера зазвучали таинственные нотки. – Опять найдем кого-нибудь, кто проследит за ним?
Разумеется, он имел в виду Рамзеса, напомнив о постыдной слежке, которую Эллиот устроил в Александрии.
– Если ты можешь сделать это незаметно. Пусть за ним следят день и ночь и докладывают мне, куда он ходит и что делает.
Эллиот дал Уолтеру пачку банкнотов, которую тот немедленно засунул в карман.
Слуга ушел. Эллиот попытался сделать глубокий вдох, но боль в груди остановила его. Тогда он стал дышать часто и неглубоко. Посмотрел на раздувавшиеся от ветра белые занавески. Он вслушивался в суету и шум улиц британского Каира и думал о тщетности своих усилий – зачем преследовать Рамсея, зачем надеяться на чудо? Он думал об эликсире.
Абсурд, бред. И ни к чему было копаться в чужих вещах и расстраиваться. Теперь уже нет никаких сомнений в том, кто такой Рамзес; если у него есть эликсир, он наверняка носит его с собой.
Эллиоту было стыдно. Но это такая мелочь. Гораздо важнее сама тайна, которая пока недоступна. Хоть бросайся к нему в ноги и умоляй о подарке. У Эллиота возникло было намерение вернуть Уолтера и сказать ему, что все это глупости. Но в глубине души таилось желание еще разок обыскать комнату Рамзеса, а мальчик, следующий за Рамзесом по пятам, мог бы дать Эллиоту представление о его привычках.
Во всяком случае, лучше хоть что-то делать, хоть о чем-то думать, кроме как о боли в груди и бедре. Граф закрыл глаза и снова увидел колоссальные статуи Абу-Симбела. И понял внезапно, что это было последнее приключение в его жизни. Он ни о чем не сожалел, наоборот, благодарил судьбу за то, что она преподнесла ему напоследок такой чудесный подарок.
101 
