101 
Граф Ланжерон полагал: для приюта лишенных куска хлеба раненых воинов-черноморцев открыть в Екатерино-Лебяжской Николаевской пустыни богадельню — на двух штаб-офицеров, пятерых обер-офицеров и 50 нижних чинов.[184]
К сожалению, благое предположение графа Ланжерона не осуществилось.
Из всего рассказанного можно видеть, какими тяжкими испытаниями остатки войска Запорожского дошли до степени единства вновь образовавшегося войска Черноморского!
Сколько бедствий и лишений претерпели они, поселившись на Кубани! Сколько военных трудов, крови и жизни принесли они в жертву Царю и Отечеству! Все это тяжелое время пережито; все это полузабыто, и пройдут еще десятки лет, как о боевых подвигах черноморцев на Кубани будут рассказывать молодому поколению только старики-очевидцы, как волшебную сказку из тысячи одной ночи, и многое и многое в жизни черноморца, взросшего на отдаленной окраине под влиянием постоянных тревог и опасностей, будет казаться невероятным.
Отдел второй
Ток веселья раздавайся
По Кубанским берегам!..
Народная песня
Висипали Запорожци —
Лиман човни вкрили.
«Грай же море…» заспивали.
Запинились фили.
Т. Шевченко
I
Военные виды Черноморского войска: флотилия, гвардия артиллерия, кавалерия, пехота. — Порядок службы
Широкое поле славы открылось войску Черноморскому на берегах Кубани. Более полувека река эта служила символом жизни и смерти для черноморца, заслонявшего стальной казацкой грудью пределы русского края от хищных горских племен. С заселением пограничной линии, Черноморское войско, под влиянием постоянно тревожного времени и беспрерывных военных действий, образовало у себя военные силы, содержавшие кордонную стражу, вверенную черноморцам еще Императрицей Екатериной II.
Флотилия гребная, состоявшая из лодок, дана была князем Потемкиным-Таврическим Черноморскому войску еще во время турецкой войны 1787 года. В продолжение этой войны многие лодки пришли в негодность; а те, которые остались годными к морскому плаванию, недостаточны были для поднятия казацкой пехоты в поход на Тамань, и потому, с разрешения Потемкина, черноморцы построили весною 1792 года на р. Пруте, у селения Фальчи, еще 24 лодки и одну яхту, да присоединили к ним 26 старых годных к плаванию лодок и таким образом составили себе флотилию из одной яхты и 50 лодок.
На этой флотилии пешие черноморцы строевого состава, до 4000 человек, под командою войскового полковника Саввы Белого, с бригадиром Пустошкиным, приплыли к берегам Тамани, для занятия границы против черкесских народов. Прибывши к острову, Савва Белый отрядил 12 лодок к устью Кубани, в лиманы, для наблюдения за действиями горцев, две лодки поставил у Тамани для сообщения чрез Керченский пролив, а остальную флотилию разместил в Таманском заливе и в Азовском море.
В 1793 году Черноморская гребная флотилия уменьшилась: некоторые лодки были повреждены бурной погодой, другие разбиты; ветхие суда, в том числе и яхта, разобраны, и из годного леса были построены байдаки, для разведочного плавания по Кубани. По освидетельствовании флотилии присланными из Таганрогского порта чиновниками оказалось годных к плаванию до 20 лодок.
Опыт показал всю невыгоду держать флотилию в открытых местах, и потому войсковой судья Головатый, по прибытии из-за Буга на Тамань, избрал для гребных судов гавань при устье Кизилташского лимана. Для устройства гавани в 1795 году, по соглашению с закубанскими владельцами, было доставлено из-за Кубани более 5000 деревьев, для паль, заграждавших проход льда из Кубани чрез лиман бугазским гирлом в море. При гавани построены — пороховой погреб, два цейхгауза, помещения для артиллерийских припасов, такелажа, для начальника и судовой команды, а при самом гирле, на переправе с турецкой стороны на Тамань, дом для проезжающих, и, наконец, сооружена батарея, обстреливавшая Бугазскую переправу. Все эти работы были исполнены в продолжение тринадцати дней, 50-ю старшинами и более 700 казаков.
В одну бурную ночь следуюшого года, морские волны разбили, что называется в пух и прах, гавань Головатого, со всеми при ней постройками и с батареей. Этот случай подал войсковому атаману Котляревскому повод к заключению о неудобствах места, избранного Головатым для гавани, и вместе с тем поднять вопрос о негодности всей старой войсковой флотилии и о замене ее новою.
101 
