Особенно,... 
342 
Гай Октавиан! Нет, Цезарь Октавиан. Двадцатилетний молодой человек! И он — старший консул? Это что-то невероятное! Она хорошо его помнила. Очень симпатичный, чуть схожий с Цезарем юноша. Сероглазый, тихий, очень спокойный. И все же она почувствовала в нем скрытую мощь. Внучатый племянник Цезаря и кузен Цезариона.
Кузен Цезариона!
Путаясь в мыслях, Клеопатра подошла к столу, села, придвинула к себе бумагу и взяла тростниковое перо.
Я поздравляю тебя. Цезарь, с избранием в старшие консулы Рима. Как замечательно знать, что кровь Цезаря продолжает жить в таком бесподобном человеке, как ты. Я хорошо тебя помню, ты ведь бывал у меня с твоими родителями. Твоя мать и твой отчим, надеюсь, здоровы? Как, должно быть, они гордятся тобой!
Что сообщить тебе, в чем я могу быть полезной? У нас в Египте голод, но, кажется, голодает весь мир. Однако я только что заключила хорошую сделку, и парфяне согласны продать мне ячмень. В Верхнем Египте разразилась чума, но Исида щадит Нижний Египет и Александрию, откуда я пишу это письмо. Сегодня прекрасный солнечный день, и воздух наполнен сладкими ароматами. Я молюсь, чтобы осенний воздух Рима был таким же здоровым.
Конечно, ты слышал, что Гай Кассий покинул Сирию и идет в Анатолию, наверное чтобы соединиться с таким же преступником Марком Брутом. Если тебе нужна помощь, чтобы покарать этих убийц, только скажи, и мы сделаем все.
Может быть, когда закончится твое консульство, ты выберешь своей провинцией Сирию. Иметь такого очаровательного соседа мне было бы очень приятно. Рядом Египет, он стоит внимания. Несомненно, Цезарь рассказывал тебе о своем плавании по Нилу, о нашей природе и чудесах, какие можно увидеть только у нас. Пожалуйста, Цезарь, подумай о визите в Египет в ближайшем будущем! Все, что попросишь, будет твоим. Все удовольствия, выходящие за пределы самых смелых мечтаний. Я повторяю, все, что есть в Египте, — твое. Приходи и бери.
Письмо было послано в тот же день на самой дорогой и быстроходной триреме прямиком в Рим, не скупясь на расходы. К письму прилагалась маленькая коробка с огромной, идеально округлой розовой океанской жемчужиной.
«Дорогая Исида, — молилась она, фараон, касаясь лбом пола и склоняясь перед богиней, как самая ничтожная из ее подданных. — Дорогая Исида, пошли ко мне этого нового Цезаря! Дай Египту надежду на возрождение, на новую жизнь! Пусть фараон опять понесет и кровь Цезаря заиграет в жилах сыновей его и дочерей! Укрепи мой трон! Защити мою династию! Пошли этого нового Цезаря ко мне и снабди меня всеми уловками и ухищрениями бесчисленных богинь, которые служили тебе и Амуну-Ра, а также твердостью всех богов Египта».
Ответ мог прийти месяца через два, но его опередило письмо от Ха-эма, в котором он сообщал ей, что чума пришла в Мемфис и косит тысячами всех подряд. По какой-то непонятной причине она не трогает жрецов в храме Пта. Болеют только врачи, жрецы Сехмет, но это, видимо, потому, что им приходится выходить к больным в город. Опасаясь принести заразу в храм Пта, они обратно не возвращаются, а остаются с больными.
Ха-эм, сильно опечаленный, предупреждал, что теперь болезнь распространится на Дельту Нила и Александрию. Царскую резиденцию следует изолировать от малейших контактов с кем-либо из горожан.
— Может быть, — задумчиво сказал Хапд-эфане, когда Клеопатра показала ему письмо Ха-эма, — это камень. Храм каменный и весь вымощен плитами. Что бы ни несло чуму, этому переносчику, возможно, не нравится там, где голо и не за что зацепиться. Если это так, тогда каменный дворец послужит тебе защитой. А почва сада будет опасной. Я должен собрать садовников и велеть им обложить цветочные клумбы горькой полынью.
Ответ Октавиана успел попасть в Александрию до чумы, в конце ноября.
Спасибо за добрые пожелания, царица Египта. Тебе, вероятно, приятно будет узнать, что число живых убийц уменьшается. Я не успокоюсь, пока не умрет последний.
В новом году я, скорее всего, буду занят Брутом и Кассием.
Мой отчим Филипп медленно умирает. Думаем, он не протянет и месяца. У него гниют пальцы ног, и яд уже попал в кровь. Луций Пизон тоже умирает — от воспаления легких.
Пишу из Бононии (Италийская Галлия), где холодный осенний воздух обещает дожди и снег. Я здесь, чтобы встретить Марка Антония. Поскольку я не люблю путешествовать, то никогда не приеду в Египет из одной любознательности. Благодарю за великодушное предложение, но я должен его отклонить.
342 
