Особенно,... 
335 
Все больше и больше людей присоединялось к нему. Марк Валерий Мессала Корвин, сын Мессалы Нигера, прибыл в Смирну с Луцием Геллием Попликолой, когда-то близким другом Антония. Откуда-то вынырнули братья Каски и Тиберий Клавдий Нерон, самый нелюбимый, неумелый легат Цезаря, в сопровождении близкого родственника из рода Клавдиев, Марка Ливия Друза Нерона. И что важно, Секст Помпей, контролирующий море к западу от Греции, показал, что он не чинит препятствий освободителям.
Единственной проблемой в штате Брута был сын Лабиена, Квинт, который по жестокости мог превзойти своего отца. Брут не знал, как ему поступить с Квинтом Лабиеном, прежде чем тот уничтожит его. Ответ дал Гемицилл.
— Пошли его ко двору царя парфян как своего посла, — сказал банкир. — Там он будет чувствовать себя как дома.
Брут так и сделал, и это было чревато далеко идущими последствия в будущем, правда тоже далеком.
Самой тревожной стала весть, что консулы в Риме судили всех освободителей и сделали всех их nefas, лишив гражданства и собственности. Братья Каски принесли эту новость. Теперь отступать было нельзя, ибо надежды достигнуть соглашения с сенатом Октавиана практически не имелось.
2
К середине января у Кассия было шесть легионов и провинция Сирия, кроме Апамеи, где все еще скрывался мятежный Цецилий Басс. Но Басс открыл ворота Апамеи и предложил Кассию два сильных легиона. У Кассия стало восемь легионов. Как только каждый район в провинции узнал, что легендарный Гай Кассий вернулся, сопротивление на местах сошло на нет.
Антипатр быстро приехал из Иудеи, чтобы уверить Кассия, что евреи на его стороне. Его отослали обратно в Иерусалим с приказом достать денег и обеспечить нейтрализацию элементов, способных доставить Кассию неприятности. Евреи всегда любили Цезаря, который симпатизировал им. Кассий евреев не любил, но хотел в полной мере использовать в своих целях этот ужасно беспокойный народ.
Когда Антипатр узнал, что Авл Аллиен, посланный в Александрию, чтобы получить четыре легиона для Долабеллы, идет с ними обратно, он немедленно послал сообщение Кассию в Антиохию. Кассий пошел на юг, встретил Антипатра, и вместе они легко убедили Аллиена отдать четыре своих легиона. Теперь армия Кассия состояла из двенадцати опытных легионов и четырех тысяч всадников — лучшая в римском мире. Еще бы к ней флот, и его счастье было бы полным, но у него вообще не было кораблей. Или он так думал.
Без его ведома молодой Лентул Спинтер сговорился с адмиралами Патиском, Секстилием Руфом и освободителем Кассием Пармским, а потом на всех парусах пошел к Сирии — завоевывать флот Долабеллы. Сам Долабелла в это время шел по суше через Каппадокию. Перейдя реку Аман и войдя в Сирию, он еще не знал, что Спинтер, Патиск и другие напали на его флот и захватили большую часть кораблей, чтобы передоверить их Кассию.
Пришедший в ужас Долабелла обнаружил, что в Сирии все повернулись против него, даже Антиохия закрыла ворота и объявила, что она на стороне Кассия, настоящего губернатора Сирии. Скрипя зубами, Долабелла отправился с предложением к старшинам портового города Лаодикея. Если Лаодикея окажет Долабелле помощь и даст убежище, он сделает этот город столицей Сирии, когда преподаст Кассию должный урок. Старшины незамедлительно согласились. Пока Долабелла укреплял Лаодикею, посланные им агенты пытались переманить к нему войска Кассия. Напрасный труд. Все солдаты были преданы Гаю Кассию, истинному герою. А кто таков Долабелла? Скандальный пьяница, который пытал римского губернатора и обезглавил его.
В апреле Кассий еще не знал об успехе Спинтера и других на море. Уверенный, что у Долабеллы скоро будут сотни боевых кораблей, Кассий послал доверенных лиц к царице Клеопатре с требованием отдать ему весь ее военный флот и все транспорты, которые нужны Кассию уже завтра. Клеопатра ответила отказом: в Египте засуха и чума, поэтому она не в таком положении, чтобы кому-либо помогать. Впрочем, ее кипрский регент послал корабли, а также финикийские Тир и Арад, но Кассию этого было мало, и он решил вторгнуться в Египет, чтобы показать любовнице Цезаря, что настоящий освободитель может и ей преподать хороший урок.
Долабелла, не сомневавшийся, что флот вскоре прибудет и что Марк Антоний пришлет из Италийской Галлии дополнительные войска, забаррикадировался в Лаодикее. Он не имел понятия, что Антоний теперь inimicus, а никакой не проконсул.
335 
