Последние отзывы

  52  

— Мне показалось, что с ней все в порядке. Она не жаловалась на новые боли.

— Я имею в виду не физическое состояние. Мюриель почувствовала, что ее, словно легкое облако, охватывает сонливость. Оно жужжало, как рой пчел, и приближалось все ближе, ближе… Она заерзала на стуле, потирая одну лодыжку о другую.

— С Элизабет все в порядке. Не понимаю, что тебя беспокоит.

— Разве ты не замечаешь некоторой апатии?

Мюриель замечала. Но это не имело значения. Она поспешно сказала:

— Нет… Да. Движения утомляют ее, вот и все. А еще эта ужасная погода.

— Думаю, это не все. Тебе следует быть более внимательной к своей кузине. Она перестала читать.

— Ну, читает она мало…

Это правда, Элизабет практически ничего не читала с тех пор, как они приехали в Лондон. Она проводила большую часть времени, разбираясь с головоломкой, или сидела, глядя на огонь. Но у Элизабет бывало подобное настроение и прежде. Это неизбежно для девушки, ведущей столь уединенную жизнь. Безусловно, это не имело большого значения.

— Она стала еще больше замыкаться в своем внутреннем мире. Повседневная жизнь ничего не значит для нее. Неужели ты не видишь этого?

— Нет, — с усилием сказала Мюриель. Она подняла глаза и встретила взгляд отца. Его взгляд, хотя и пристальный, казалось, слегка смягчился. Мюриель почудилось, будто ее глазное яблоко стало огромным пространством, по которому перемещался взгляд Карела. «Я должна все отрицать, — сказала себе Мюриель, едва ли осознавая, что имеет в виду. — Я должна все отрицать».

— Она пытается покинуть нас, — тихо сказал Карел. Он положил руки прямо перед собой на стол, сложив пальцы вместе.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Мюриель, — если ты предполагаешь, что Элизабет становится неуравновешенной или что-то в этом роде, то я просто не соглашусь. Она абсолютно в порядке. — Голос Мюриель прозвучал резко и хрипло, прорываясь сквозь сплетение каких-то шелестящих звуков. Позже она поняла, что это все еще журчит «Патетическая симфония».

— Она пытается покинуть нас, — повторил Карел. — Трудное время предстоит нам с тобой. Если не сумеем удержать ее здесь, нам придется последовать за ней. — Он говорил теперь еще тише, задумчиво прижав руки к столу и слегка наклонившись вперед.

— Я действительно не понимаю тебя, — сказала Мюриель. Она испытывала вялость, страх, чувствовала, что задыхается, и не могла понять почему. Возможно, ей недоставало мужества. В ее мыслях высветилось слово «мужество». Она должна все отрицать.

— Ты очень хорошо все понимаешь. Очень хорошо, Мюриель, — возразил Карел. — Ты всегда понимала Элизабет.

— Ты знаешь, я очень люблю Элизабет… — сказала Мюриель.

— Мы оба очень любим Элизабет. Мы всегда заботились о ней. Она — наше тайное сокровище, наше общее достояние.

Мюриель почувствовала, что должна устоять. Ее втягивали в какой-то заговор, вовлекали в какой-то отвратительный союз. Ей говорили, что она всегда была в таком заговоре, в таком союзе. Но это неправда. Или правда?

— Нет, нет, нет, — сказала она.

— Подожди, подожди, Мюриель, что ты отрицаешь? Мы всегда вместе заботились об Элизабет и будем заботиться впредь. Это так просто.

— Мне кажется, с ней все абсолютно в порядке, — сказала Мюриель. Она обнаружила, что ее руки все еще сжимают стол, а пальцы обращены к Карелу. Она убрала руки со стола и стиснула их.

— Конечно, с ней все в порядке, Мюриель, и с ней все будет хорошо. Только мы обязаны еще больше заботиться о ней и уберечь ее от потрясений. Ее нужно предоставить своим мыслям, своим мечтам. И чтобы не было никаких неожиданностей, никаких вторжений. Они могут привести к тяжелым последствиям.

Шепот «Патетической симфонии» достиг своей кульминации, и патефон отключился. В наступившей тревожной тишине Мюриель громко сказала:

— Я не согласна. Мне кажется, ей нужно видеть больше молодежи. Ей просто скучно, и было бы полезно увидеть новых людей. Это одиночество делает ее такой сонной.

— Сонной, — повторил Карел. — Точно. Наступила тишина. Мюриель показалось, что она снова слышит в тишине какое-то журчание. Возможно, это были ее мысли — мысли, которые Карел таинственным образом мог читать.

Карел продолжал:

— Опасно будить лунатика.

— Элизабет не лунатик, — возразила Мюриель. — Она просто девушка с больной спиной, которой немного одиноко, и она подавлена. — Однако образ лунатика очень подходил ей. «Мужество», — снова сказала себе Мюриель и подумала, не произнесла ли она это вслух.

  52