47 
Дрожащими руками Кристина зажгла свечу и, запахнув халат, бросилась в прихожую. Между тем барабанить в дверь перестали, но кто-то отчаянно пытался поднять щеколду, что было невозможно.
Сбежав по лестнице, Кристина попыталась поднять тяжелую дубовую щеколду.
– Позвольте мне, мисс. – Услышав зычный голос дворецкого, девушка с облегчением вздохнула и посторонилась.
Дверь распахнулась, и в дом ввалился лорд Уэстшипхэм. Его белоснежный платок был испачкан кровью, лицо – белое как мел. Дженкинс подхватил его и поддерживал, пока Кристина закрывала дверь.
– Вы поможете ему подняться наверх? – Кристина с ужасом посмотрела на кровь, струившуюся из плеча, к которому Дамиан прижимал платок.
– Проклятие! Спрячьте меня на половине слуг. За мной гонятся и скоро будут здесь, – глухо пробормотал он.
Только теперь Кристина заметила знакомую темную накидку, наброшенную на его плечи, и притороченную к поясу шпагу. И сразу поняла все.
– Отведите милорда в мою комнату, – сказала она Дженкинсу. – А я поищу, чем перевязать рану.
Когда Кристина вернулась в комнату с перевязочным материалом, Дженкинс уже уложил хозяина на кровать и стянул с него сапоги. «Куда же подевался жеребец разбойника?» – подумала она.
С помощью Дженкинса Кристина приподняла кровоточащее плечо Дамиана и разрезала камзол и сорочку. Как только девушка отняла от раны платок, хлынула кровь. Услышав испуганный возглас Кристины, Дамиан приоткрыл глаза и криво улыбнулся.
– Чертовски кровавое зрелище, не так ли? Перевяжите на скорую руку, чтобы остановить кровотечение, и я уйду, – чуть слышно пробормотал он.
– Забудьте об этом, – ответила Кристина. – Принесите мне бутылку бренди, Дженкинс, и уберите эти лохмотья. Его светлости нужна другая одежда.
Дворецкий вышел. Когда Кристина начала промывать рану, Дамиан от боли снова закрыл глаза. Смыв кровь, девушка увидела глубокий, ровный разрез почти до самой кости. К счастью, были повреждены лишь мягкие ткани.
– Кристина, сыщик с Боу-стрит[4] выследил меня, – прошептал Дамиан сквозь зубы. – Думаю, Бодуэлл выдал им мое имя, и они в любую минуту могут нагрянуть сюда. Вам придется помочь мне уйти отсюда.
Не успела она ответить, как появился Дженкинс, и девушка обратилась к нему:
– Облейте одежду милорда бренди и разбросайте ее по полу, а оставшееся спиртное дайте мне. Если постучат в дверь, не открывайте сразу, сделайте вид, что спали. Впустив их в дом, задержите внизу до тех пор, пока не спущусь я. Вы меня поняли?
Дженкинс кивнул и вышел.
Дамиан открыл глаза и посмотрел на девушку.
– Вы уверены, что поступаете правильно? – спросил он.
– Да.
Убедившись, что она вполне отдает себе отчет в своих действиях, Дамиан немного успокоился.
От громкого стука в дверь Кристина вздрогнула, но тут же снова занялась раной. Осторожно промыв ее, и остановив кровотечение, она приложила к ней чистую ткань. Чтобы осуществить задуманное, нельзя было накладывать повязку.
– Дамиан, милорд, вы слышите меня? – прошептала Кристина, когда из прихожей донеслись громкие мужские голоса.
Его глаза снова открылись и внимательно посмотрели на девушку.
– Повернитесь так, чтобы скрыть рану. Сможете?
Он кивнул. Накинув на Дамиана одеяло, чтобы скрыть бриджи, Кристина оставила открытой лишь верхнюю часть туловища.
Мешкать больше было нельзя. Молясь о том, чтобы кусок ткани не съехал с раны до того, как она вернется, девушка поспешила вниз.
Как только золотовласая богиня появилась на лестнице, стоявшие в прихожей мужчины притихли и устремили на нее взгляды. Сразу же узнав среди незваных гостей Бодуэлла, Кристина почувствовала леденящий страх. Другие мужчины были ей незнакомы, но она безошибочно угадала среди них сыщика с Боу-стрит. Этот невысокий, лысоватый человек был одет в отличие от своих спутников в простой невзрачный сюртук.
Кристина изобразила удивление.
– Что это значит, Дженкинс? – тихо спросила она. Поняв, к чему клонит девушка, слуга, прежде чем ответить, незаметно кивнул ей.
– Полагаю, произошло какое-то недоразумение. Эти джентльмены утверждают, что имеют разрешение потревожить его светлость в любое время ночи, мисс.
Кристина посмотрела на мужчин.
Двое явно смутились от ее пристального взгляда. Бодуэлл держался нагло и многозначительно ухмылялся.
Четвертый, с живыми голубыми глазами и одного роста с Кристиной, сразу нарушил молчание.
47 
