125 
— У меня кое-что приготовлено на ужин, если ты хочешь, давай поедим.
Они поели, он на нее взглянул через стол и сказал:
— А ты и кухарка очень хорошая. Что мне с тобой делать, Элла?
— То, что ты делаешь сейчас, — сказала она.
Он наблюдал за ней, на лице его было выражение наигранного безысходного отчаяния, которое она в последнее время видела очень часто.
— И мне не удалось ни на йоту тебя изменить. Ни даже того, как ты одеваешься или как причесываешься.
Периодически это становилось предметом их столкновений. Пол начинал по-разному укладывать волосы у нее на голове, по-другому надевал на нее платье и приговаривал:
— Элла, ну почему ты хочешь во что бы то ни стало выглядеть как строгая школьная учительница? Богу известно, ты и отдаленно на Нее не похожа.
Случалось, он приносил ей блузы с глубоким вырезом, или же показывал ей в витрине магазина какое-нибудь платье и говорил:
— Почему бы тебе не купить такое?
Но Элла продолжала собирать свои черные волосы в пучок на затылке и отказывалась от тех экстравагантных нарядов, которые нравились Полу. В глубине ее сознания шевельнулась мысль: «Он сейчас жалуется на то, что я им недовольна и что я хочу другого мужчину. Что он станет думать, если я начну одеваться сексуально? Если бы я сделала себя эффектной, он оказался бы не в состоянии это вынести. И так-то все очень и очень непросто».
Однажды она, смеясь над ним, сказала:
— Но, Пол, вот ты купил мне красную блузу. У нее такой вырез, что немного приоткрывается грудь. И когда я ее надела, ты, зайдя в комнату, сразу же подошел ко мне и застегнул ее на все пуговки, — ты сделал это инстинктивно.
В тот вечер он подошел к ней, развязал ее волосы и дал им свободно рассыпаться. Потом, нахмурясь и пристально ее разглядывая, он начал брать отдельные пряди ее волос и укладывать их у нее на лбу и вокруг ее шеи. Она позволила ему сделать все так, как ему нравится. Она тихо стояла, нежась в тепле его рук, и ему улыбалась. И вдруг она подумала: «Он сравнивает меня с кем-то другим, меня он совсем не видит». Она резко от него отстранилась, а он сказал:
— Элла, ты могла бы быть по-настоящему красивой женщиной, если бы ты это себе позволила.
Она спросила:
— Так, значит, ты не считаешь меня красивой?
Он полузастонал, полузасмеялся и потянул ее за собой на кровать.
— Ясное дело, нет, — сказал он.
— Вот и хорошо, — ответила она уверенно, улыбаясь.
Именно в ту ночь он впервые, и как бы между прочим, заговорил о том, что ему предлагают работу в Нигерии, и он подумывает, не поехать ли ему гуда. Элла его услышала, но она почти не придала этому значения; она приняла тот небрежный тон, в котором Пол обсуждал с ней эту ситуацию. Потом она почувствовала, как в ее теле образуется брешь, в которую вливаются испуг и тревога, и что происходит что-то непоправимое. И все же она заставляла себя думать так: «Что же, это решит все проблемы. Я могу поехать с ним. Здесь меня ничто не держит. Майкл и там сможет пойти в какую-нибудь школу. А что меня может здесь удержать?»
И это было правдой. Лежа в темноте, в объятиях Пола, она думала, что эти руки постепенно, за несколько лет, отгородили ее от всех остальных. Она теперь почти нигде не бывала, потому что ей никуда без него ходить не нравилось и потому что она очень быстро, в самом начале их отношений, усвоила, что, когда они отправлялись куда-нибудь вместе, проблем было больше, чем это того стоило. Или Пол ее ревновал, или он говорил, что, встречаясь с ее друзьями из мира литературы, он чувствует себя третьим лишним. На что Элла отвечала:
— Это не друзья, это знакомые.
У нее больше не осталось живой связи ни с кем, кроме сына, Пола и Джулии. Джулия никуда не денется, их дружба — на всю жизнь. Вот она и сказала:
— Я же могу поехать с тобой, не так ли?
Он поколебался и, смеясь, ответил:
— Но ты же не захочешь расстаться с той блистательной литературной жизнью, которую ты ведешь в Лондоне?
Она сказала ему, что он совершенно сумасшедший, и начала строить планы на отъезд.
Однажды она отправилась с Полом к нему домой. Его жена и дети уехали на каникулы. Это случилось после того, как они вместе посмотрели какой-то фильм и он сказал, что хотел бы взять из дома свежую рубашку. Они затормозили возле маленького домика, стоявшего в ряду других, точно таких же домов, в пригородном районе к северу от Шепперд Буш. В маленьком аккуратном садике были повсюду раскиданы детские игрушки.
125 
