152 
– Ни один человек, чьи глаза видят святого, не станет думать, что перед ним сам дьявол, – перебил его ифрит. – Никто не захочет мириться с мыслью, что его одурачили. Уж что-что, а эта человеческая черта нам очень хорошо известна.
– Важно знать, – тихо сказал Петр, – что они предпримут, когда поймут, что их одурачили.
– Здесь не о чем беспокоиться, великий царь. Мы не будем спешить, коль ты того не хочешь, и мы будем в точности исполнять твою волю. Я не утверждаю, что мы изучили человеческую природу так же хорошо, как и ты.
Петр вздохнул, допил бренди и встал. Его ждали неотложные дела.
– Спасибо за совет, ифрит. Как всегда, он дельный. Возможно, тебе даже удастся лучше понять человека, потому что ты сам не человек.
– Великий царь, ты льстишь мне.
– Не думаю. А теперь позволь откланяться.
– Я приду потом, великий царь.
Но, выйдя из каюты, Петр чувствовал – это чувство никогда его не покидало, – что ифрит всегда и повсюду его сопровождает. И он не мог понять, раздражает его это постоянное присутствие или, напротив, успокаивает.
– Вы не сказали, что мы сразу же должны будем вступить в бой. – Адриана сквозь дымок, поднимавшийся над чашкой горячего кофе, посмотрела прямо в глаза Василисы Каревой.
– То, что нас ожидает в Венеции, нельзя в полном смысле назвать боем, – ответила Василиса. – Разве существует такое оружие, которое может с земли достать наши корабли?
– А как же вы планируете взять город? – спросила Креси. Она сидела за небольшим столиком, опершись на него локтями, опустив подбородок на сцепленные пальцы рук. – В Праге, насколько я поняла, у вас были силы, которые на земле поддерживали вашу воздушную атаку. В Венеции, кажется, все обстоит иначе. Наземные войска не успеют подойти туда одновременно с прибытием воздушных кораблей, да и в любом случае на входе в город им пришлось бы преодолевать довольно большой участок воды. Это наталкивает на мысль, что кораблям придется там приземлиться, чтобы высадить солдат.
Слабая улыбка скользнула по лицу Каревой:
– В Праге мы вынуждены были действовать предельно осторожно. Не стоит забывать, что там в то время находился сэр Исаак Ньютон со своим учеником, и они могли преподнести нам какой-нибудь неприятный сюрприз. К счастью, этого не случилось. Но вы очень проницательны, мадемуазель. Как только Венеция прекратит сопротивление – или мы заставим ее это сделать огнем с воздуха, – корабли приземлятся и высадят войска. Но наш корабль останется в воздухе, уверяю вас, на безопасной высоте. Прага была хорошо защищена, и все же мы не потеряли там ни одного корабля. Венеция вообще не имеет никакой защиты. Надеюсь, я рассеяла все ваши сомнения и страхи?
Креси позволила себе слегка улыбнуться:
– Мой опыт подсказывает, что неожиданный поворот событий и есть суть войны.
Карева рассмеялась:
– Это есть суть самой жизни, мадемуазель.
– У моего мальчика еще слишком мало жизненного опыта, – язвительно заметила Адриана. – Я бы хотела, чтобы он подольше задержался на земле.
– Вы считаете, что были в большей безопасности, когда плутали по незнакомым землям в окружении одичавших солдат?
– Нет, не были.
– Ну, вот видите, поэтому я советую вам не воспринимать нашу маленькую кампанию в Венеции как некое опасное предприятие, угрожающее вашим жизням.
– Как это следует понимать?
– Пока царь выказывает вам свое расположение. Но в дальнейшем оно будет зависеть от ваших действий. Если в предстоящем сражении вы покажете свое стремление и свою способность помогать нам в достижении…
– Я думаю, что мы воздержимся от какого-либо участия в предстоящем сражении, – нахмурившись, сказала Креси.
– Конечно, вы будете находиться над разворачивающимися на земле событиями и в совершенной безопасности. Но вы должны будете сыграть свою роль в тех великих свершениях, которые мы взялись осуществлять. Я со своей стороны заставлю всех подвластных мне malakim служить этому великому делу. Вы… – Она на мгновение замолчала, и Адриана пыталась разгадать то выражение, что промелькнуло на ее лице и тут же исчезло. Было ли это восхищение или ревность? – Наши войска все никак не могут успокоиться, – вновь заговорила Карева, – после того, как вы остановили ту первую атаку. Даже я не могу разгадать, как вам это удалось. Но если бы вы могли сделать нечто подобное для нас в Венеции, это было бы вашим первым шагом в завоевании истинного расположения царя.
152 
