Особенно,... 
69 
— Но он сказал, что хочет твоего признания перед ними…
— Признания в чем, дорогой мой?
— Ну ладно, но он сам может все рассказать… ты же не заставишь его молчать?
— Пусть себе болтает, они не поверят ему, будут думать, что их ввели в заблуждение, они ничего не поймут, и тебе придется об этом позаботиться.
— Мне?
— Да. Я научу тебя, что надо делать.
Тесса Миллен устроилась на стуле напротив Харви, который сидел на ее кровати. Они разговаривали.
— Это своеобразная философия! — воскликнул Харви в какой-то момент.
За окном сгустились вечерние сумерки. На прикроватном столике горела низкая лампа с пузатой голубой ножкой и желтым абажуром. Слабый ветер задумчиво дребезжал стеклами в разболтанных оконных рамах. Костыли Харви стояли у стены. Кожа его больной ноги побелела от слоя увлажняющей и густой целебной мази. Тугая повязка теперь закрывала только лодыжку и половину стопы. Свободный ее конец, припухлый и покрасневший, выглядел жалко. Харви закатал брючину и сбросил не по размеру большую комнатную туфлю. Ловко подняв травмированную конечность Харви, Тесса пристроила ее себе на колени и накрыла прохладной рукой воспаленные несчастные пальцы.
Затем, сняв руку с его пальцев, Тесса осторожно опустила на пол ногу Харви.
— Да, и обман этих бедных девственниц? — сказала она.
— Не смейся. Все равно я уже передумал.
— Вот и отлично, мой мальчик.
— Я не могу влюбиться, просто не способен, не могу даже представить этого.
— Да ладно, не скули. Влюбленность угрожает страшными бедствиями, типа секса и женитьбы. Конец свободы, конец романтики. Не спеши. Продолжай поддерживать романтические дружеские отношения.
— Как с тобой? Ты считаешь, что я гей?
— Нет, просто ты перепил холодного молока. — (Так она образно отозвалась об «этих девственницах».) — Ты даже не понимаешь, что как сыр в масле катаешься. Расслабься. Занимайся делом, думай, учи языки, читай прозу, поэзию, пиши стихи, покоряй сердца людей, заведи кучу верных друзей, демонстрируй свою красоту. Юность — это прекрасный зеленый луг. Резвись на нем.
— Резвость наверняка подразумевает секс.
— Вовсе нет, таким заблуждением страдает вся молодежь. Вы еще не вкусили множества возможных радостей вашего возраста. Позднее ты оглянешься назад и удивишься, почему же так мало пользовался драгоценной свободой. Секс означает беспокойство, страх, зависимость. Он чреват состоянием вынужденной враждебности, неусыпным ожиданием подвоха.
— Я чувствую, что безнадежно отстаю. И не только из-за ноги… Она подобна симптому, или ярлыку, или символу. Неладно что-то в моей душе. Полученная мной травма показывает, какова моя сущность. Я уже начал набирать вес. Мне нужна помощь.
— Займись чем-нибудь полезным. Повидай мать. Она как раз нуждается в помощи.
— Ладно, ладно! Ты виделась с Лукасом?
— С этим затворником? Нет. А с чего вдруг ты вспомнил о нем?
— Ты знаешь, что он вернулся?
— Естественно. Уж не воображаешь ли ты, что он сможет помочь тебе?
— Мне вроде как хотелось повидать его. По-моему, мне станет лучше, если я… просто… встречусь с ним.
— Он доведет тебя до слез. Лучше уж прижмись к большой черной скале.
— Ты же говорила, что он настоящий человек.
— Именно так и поступают настоящие. Вот, кстати, можешь порасспрашивать о нем свою мать.
— Зачем? Что она может знать?
— Ну, скажем, то, что известно всем и каждому.
— Я чувствую себя оторванным от мира.
— Такие мысли порождают желание жаловаться на жизнь.
— Возможно, мне необходимы слезы, которые поможет мне пролить столкновение с настоящим человеком. Вот ты настоящая. Тесса… если бы ты только смогла… помочь мне…
— Ты имеешь в виду прямо сейчас? Ты подразумеваешь ту помощь, о которой говорил раньше?
Раньше Харви говорил, как ему хочется, чтобы Тесса помогла ему постичь тайны секса.
— Да, и могу сказать это опять, наверное, я подразумеваю именно то, о чем говорил раньше.
— Определись наконец, чего же ты хочешь.
— Да я уже определился.
Они сидели, глядя друг на друга. Видимо, опять зарядил дождь. Казалось, он окружил эту комнатку со всех сторон. Харви слышал его мягкий непрерывный шелест. Подобно стрекозе с огромными фасеточными глазами, он вдруг увидел всю эту комнату целиком: убогие стулья, обшарпанный комод, мятые тонкие занавески, вздрагивающие от вечного сквозняка тихо дрожащих окон, маленькую пузатую голубую ножку лампы, покрытый слоем пыли желтый абажур, припертую к стене двуспальную тахту, на которой сидел он сам, машинально терзая пальцами край выцветшего уэльского пикейного покрывала. Он наконец заметил, что в его руках темнеют оторванные пыльные помпончики, и незаметно бросил их на пол. Харви увидел Тессу, склонившуюся вперед и сложившую на коленях длинные руки, ее старый поношенный твидовый жакет, коричневую блузку с расстегнутым воротничком, толстые, заправленные в ботинки брюки. Коротко подстриженные светлые прямые волосы придавали ей вид, исполненный властного спокойствия, схожего с безмятежностью сивиллы, которая сквозь тысячелетия взирает на глупую тоскливую беспомощность смертных мужчин. Ее губы задумчиво приоткрылись, серые глаза прищурились, а устремленный на Харви взгляд выражал мягкую непредсказуемую жалость высшего существа. Застывшему на кровати Харви внезапно захотелось опуститься перед ней на колени и поцеловать ее длинные руки. Ему хотелось стонать и плакать. Он подумал:
69 
