97 
Зачем она пошла? Вероятно, за тем, чтобы снова увидеть дом Джулиена. Возможно, она надеялась незаметно проскользнуть в библиотеку, чтобы убедиться, что жемчуг по-прежнему на месте, и никто ею не нашел.
Когда же все собрались и начали шепотом судачить о том, как долго страдала Лаура Ли и как много несчастий выпало на долю бедняжек Гиффорд и Алисии, Эвелин взяла Гиффорд за руку и повела в библиотеку.
— Хватит плакать по своей маме, — сказала Старуха Эвелин. — Лаура Ли уже на небесах. Лучше иди сюда. Я хочу показать тебе тайник. Там находится нечто прекрасное. Это ожерелье, которое предназначено для тебя.
Гиффорд вытерла глаза. После смерти матери она находилась в каком-то оцепенении, которое продолжалось много лет, вплоть до ее замужества Однако надежда никогда не покидала Гиффорд. Особенно много надежд наполнило ее душу в тот день — день похорон Лауры Ли.
Нужно признать, что Гиффорд не могла пожаловаться на свою жизнь, несмотря на то что, сама того не подозревая, всячески пыталась ее испортить. Ее любил Райен, у нее были хорошие дети, и ей хватало сердечной теплоты, чтобы проявлять ее к Моне и, в конце концов, предоставить той свободу, хотя сама девушка не мыслила своей жизни без тети Гиффорд.
Да, у Гиффорд была жизнь. А теперь ее нет. Случилось невозможное. На ее месте должна была оказаться Алисия. Все перепуталось. Лошадка остановилась не у тех ворот. Интересно, предвидел ли это Джулиен?
Казалось, что похороны Лауры Ли были совсем недавно. Эвелин очень отчетливо помнила, как они с дочерью стояли в пыльной, всеми заброшенной библиотеке, а из соседней комнаты доносился гул женских голосов.
Потом Эвелин подвела маленькую Гиффорд к книжной полке и, отодвинув в сторону книжки, наконец выудила из тайника длинную жемчужную нить.
— Мы заберем ее с собой. Я спрятала ее здесь тридцать лет назад. В тот самый день, когда в гостиной этого дома была убита Стелла Карлотта так и не сумела найти этот жемчуг. А вот это наши со Стеллой фотографии. Я тоже их возьму с собой. Когда-нибудь все эти вещи я отдам тебе и твоей сестре.
Гиффорд, резко отпрянув, в изумлении уставилась на ожерелье.
То, что Эвелин удалось одержать над Карлоттой победу, несколько приободрило ее. Все-таки хорошо, что удалось сохранить жемчуг, когда все уже давно его похоронили. Ожерелье и музыкальная шкатулка — оба ее сокровища были целы и невредимы.
— Что ты имеешь в виду, говоря о любви другой женщины? — много лет спустя спросила ее Гиффорд, когда они, сидя на террасе, беззаботно болтали под приветливый гул городского транспорта.
— Только то, что говорю. Любовь другой женщины. Я имею в виду то, как я целовала ей губы и сосала грудь. Как щекотала своим языком ее ложбинку между бедер. Как вкушала вкус ее соков. Как любила ее и растворялась в ее теле.
Гиффорд была потрясена до глубины души. Казалось, на ней лица не было. Интересно, как; же она не стеснялась выходить замуж? Впрочем, почему не стеснялась? Все-таки ужасно иметь дело с девственницей. Хотя если бы пришлось выбирать лучшую в этом роде, то, скорее всего, ею была бы Гиффорд.
Наконец Эвелин дошла до Вашингтон-авеню. Она сразу узнала знакомый цветочный магазин, который, к счастью, остался на прежнем месте. И ей захотелось зайти в него, чтобы заказать для своей дорогой девочки цветы. Для этого нужно было всего лишь подняться по небольшой лестнице. Она знала, что сможет это сделать.
— Что ты сделала с моими сокровищами?
— Никогда не рассказывай ничего об этом Моне!
Прежде чем войти, Эвелин остановилась у витрины и стала разглядывать груды цветов. Ей казалось, что все они заточены в тюрьму. Какие же из них послать для Гиффорд и куда? Цветы для Гиффорд, которой уже не было в живых?
О, дорогая моя...
Эвелин знала, какие выберет цветы. Она вспомнила, какие цветы любила ее внучка.
Вряд ли ее тело будут до погребения держать в доме. Конечно, нет. Такого никто из Мэйфейров никогда не позволит. Наверняка его уже приводили в порядок, наводя внешний глянец в каком-нибудь специальном месте при похоронном бюро.
— Не вздумайте меня поместить в один из подобных холодильников, — заявила Эвелин после похорон Дейрдре в прошлом году.
Помнится, Мона тогда ей рассказывала в подробностях о том, как все случилось. О том, как Роуан Мэйфейр приехала из Калифорнии и успела поцеловать мать только в гробу. О том, как Карлотта споткнулась ночью о мертвое тело и так сильно врезалась в кресло-качалку, что можно было подумать, будто она собиралась отправиться к праотцам вслед за Дейрдре, оставив Роуан Мэйфейр на произвол судьбы в доме, который кишел привидениями.
97 
