Особенно,... 
77 
«Прекрасно!» — так оценили его работу старшины в присланном ими факсе из Лондона. Их сообщение под грифом «Первостепенная важность» он получил в отеле Эдинбурга. Из сообщения следовало, что необходимо действовать без промедления. Если таинственная пара оставила после себя какие-нибудь следы, Юрию надлежало разыскать их, но при этом ему предписывалось соблюдать крайнюю осторожность. Никто в Доннелейте не должен был даже догадываться о том, чем он занимается. Последнее замечание слегка задело Юрия, потому что любую свою работу он всегда выполнял так, что об этом не ведала ни одна живая душа Он не преминул напомнить об этом старшинам.
«Мы приносим свои извинения», — прочел он в следующем факсе.
Что же касается самого Доннелейта, то он невероятно поразил воображение Юрия. Впервые Мэйфейрские ведьмы показались ему не мифом, а реальностью. Само же расследование приобрело в его сознании столь необычную окраску, что захватило его, как никакое другое прежде.
Юрий ознакомился с книгами и брошюрами для туристов. Сфотографировал развалины собора Доннелейта, а также недавно обнаруженную археологами часовню, в которой хранился саркофаг с мощами неизвестного святого. Исследованию руин он посвятил весь последний день своего пребывания в Доннелейте. А вечером накануне отъезда позвонил Эрону. Ему не терпелось поделиться своими ощущениями и попытаться вытянуть из Лайтнера дополнительную информацию о небезызвестной паре.
Неужели спутником Роуан в самом деле был призрак по имени Лэшер, который воплотился в образе мужчины?
Эрон был бы рад все объяснить Юрию, но ему сейчас было не до этого. Дело в том, что муж Роуан, Майкл Карри, в ту злополучную ночь на Рождество едва не погиб. Поэтому Эрон считал своим долгом находиться рядом с ним, а все прочие заботы временно отошли на второй план.
Вернувшись в Лондон, Юрий отнес отпечатки пальцев и фотографии в лабораторию для обработки и классификации. Кроме того, он написал полный отчет и отослал его по факсу на адрес Эрона в Соединенные Штаты, а его копию также по факсу отправил в Амстердам старшинам. Потом собрал все документы — в отпечатанном виде получилась довольно увесистая пачка бумаг — и отправился спать.
Утром, пытаясь выйти на первичный источник информации по Мэйфейрским ведьмам, он понял, что расследование приняло другой оборот.
Доступ к изначально имеющимся данным — неофициальным свидетельствам, списку причастных к делу вещественных доказательств, фотографиям, рисункам и тому подобному — был закрыт. Другими словами, файл о Мэйфейрских ведьмах был защищен от доступа. Во всяком случае, посредством прямого поиска Юрию ничего не удаюсь найти.
Когда он наконец связался с Эроном, чтобы узнать причину случившегося, произошло нечто странное. Оказалось, что Эрон не знал о том, что файлы засекречены и проходят под грифом «конфиденциально», но явно не хотел показывать своего удивления Юрию. Лайтнер явно был вне себя от ярости и пребывал в полном замешательстве. Юрий почувствовал, что не на шутку расстроил Эрона.
Той же ночью Юрий обратился к старшинам с просьбой: «Прошу разрешить мне присоединиться к расследованию Эрона Лайтнера и отправиться к нему в Новый Орлеан. Я не имею полного представления о том, что там происходит, да и не нуждаюсь в этом. Однако ощущаю острую необходимость находиться рядом с Эроном».
Старшины ему отказали.
А через несколько дней Юрия вообще отстранили от расследования, сообщив, что этим делом будет заниматься Эрик Столов, временный эксперт по подобного рода делам. Юрию же предписывалось взять на несколько дней отпуск и отдохнуть в Париже, поскольку в ближайшем будущем его ожидала командировка в Россию, где было тоскливо и холодно.
— В Сибирь меня отправляете? — не без иронии поинтересовался Юрий, вводя в компьютер вопрос. — Что случилось с Мэйфейрскими ведьмами?
Из Амстердама его уведомили, что о Мэйфейрских ведьмах позаботится, не выезжая из Европы, Эрик. Юрию же еще раз порекомендовали отдохнуть, предупредив, что все сведения по этому делу являются строго конфиденциальным и что их не следует ни с кем обсуждать, даже с Эроном. Это было стандартное указание, выдаваемое старшинами в тех случаях, когда приходилось заниматься такого рода расследованиями.
«Ты знаешь суть нашей деятельности, — читал он в послании. — Мы не вмешиваемся в ход вещей. Мы проявляем крайнюю осторожность. Мы всего лишь наблюдатели. Тем не менее, у нас есть собственные принципы. В данном случае мы видим опасность непредсказуемого характера Ты должен передать дело в руки более опытных людей. Таких, как Эрик. Эрону известно, что старшины закрыли доступ к информации. О нем ты больше не услышишь».
77 
