Особенно,... 
89 
Когда я вошел в гостиную, двое наших гостей, имена которых я так и не смог запомнить, сидели на диване. Моя жена готовила напитки.
– А вот и Артур! - воскликнула она. - Где это ты пропадал?
Этот вопрос показался мне неуместным.
– Прошу прощения, - произнес я, здороваясь с гостями за руку. - Я так увлекся работой, что забыл о времени.
– Мы-то знаем, чем вы занимались, - сказала гостья, понимающе улыбаясь. - Однако мы простим ему это, не правда ли, дорогой?
– Думаю, простим, - отвечал ее муж.
Я в ужасе представил себе, как моя жена рассказывает им о том, что я делаю наверху, а они при этом покатываются со смеху. Да нет, не могла она этого сделать, не могла! Я взглянул на нее и увидел, что и она улыбается, разливая по стаканам джин.
– Простите, что мы потревожили вас, сказала гостья.
Я подумал, что если уж они шутят, то и мне лучше поскорее составить им компанию, и потому принужденно улыбнулся.
– Вы должны нам ее показать, - продолжала гостья.
– Что показать?
– Вашу коллекцию. Ваша жена говорит, что она просто великолепна.
Я медленно опустился на стул и расслабился. Смешно быть таким нервным и дерганым.
– Вас интересуют бабочки? - спросил я у нее.
– На ваших хотелось бы посмотреть, мистер Бошамп.
До обеда еще оставалось часа два, и мы расселись с бокалами мартини в руках и принялись болтать. Именно тогда у меня начало складываться впечатление о наших гостях, как об очаровательной паре. Моя жена, происходящая из родовитого семейства, склонна выделять людей своего круга и воспитания и нередко делает поспешные выводы в отношении тех, кто, будучи мало с ней знаком, выказывает ей дружеские чувства, и особенно это касается высоких мужчин. Чаще всего она бывает права, но мне казалось, что в данном случае она ошибается. Я и сам не люблю высоких мужчин; обыкновенно это люди надменные и всеведущие. Однако Генри Снейп (жена шепотом напомнила мне его имя) оказался вежливым скромным молодым человеком с хорошими манерами, и более всего его занимала - что и понятно - миссис Снейп. Его вытянутое лицо было по-своему красиво, как красива бывает морда у лошади, а темно-карие глаза глядели ласково и доброжелательно. Копна его темных волос вызывала у меня зависть, и я поймал себя на том, что задумался, какое же он употребляет средство, чтобы они выглядели такими здоровыми. Он рассказал нам пару шуток, они были на высоком уровне, и никто против ничего не имел.
– В школе, - сказал он, - меня называли Сервиксом. Знаете почему?
– Понятия не имею, - ответила моя жена.
– Потому что по-латыни "сервикс" - то же, что по-английски "нейп"36.
Для меня это оказалось довольно мудреным, и мне потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, в чем тут соль.
– А в какой школе это было? - спросила моя жена.
– В Итоне, - ответил он, и моя жена коротко кивнула в знак одобрения.
Теперь, решил я, она будет разговаривать только с ним, поэтому я переключил внимание на другого гостя, Сэлли Снейп. Это была приятная молодая женщина с неплохой грудью. Повстречалась бы она мне пятнадцатью годами раньше, я бы точно впутался в историю. Как бы там ни было, я с удовольствием рассказал ей все о моих замечательных бабочках. Беседуя с ней, я внимательно ее разглядывал, и спустя какое-то время у меня начало складываться впечатление, что на самом деле она не была такой уж веселой и улыбчивой женщиной, какой поначалу мне показалась. Она ушла в себя, точно ревностно хранила какую-то тайну. Ее глаза чересчур быстро бегали по комнате, ни на минуту ни на чем не останавливаясь, а на лице лежала едва заметная печать озабоченности.
– Я с таким нетерпением жду, когда мы сыграем в бридж, - сказал я, переменив, наконец, тему.
– Мы тоже, - отвечала она. - Мы ведь играем почти каждый вечер, так нам нравится эта игра.
– Вы оба большие мастера. Как это получилось, что вы научились играть так хорошо?
– Практика, - ответила она. - В этом все дело. Практика, практика и еще раз практика.
– Вы участвовали в каких-нибудь чемпионатах?
– Пока нет, но Генри очень этого хочет. Вы же понимаете, чтобы достичь такого уровня, надо упорно трудиться. Ужасно упорно трудиться.
Не с оттенком ли покорности произнесла она эти слова, подумал я. Да, видимо, так: он слишком усердно воздействовал на нее, заставляя относиться к этому увлечению чересчур серьезно, и бедная женщина устала.
89 
