24 
– Привет, Тим.
Он не помнил их, но, глядя на них, было ясно, что они явились из пустыни.
– Как там мой старый друг Грациани? - спросил он, облокотившись о стойку бара.
– Он недалеко от нас, - сказал Старик. - Около Мерсы.
– На чем вы сейчас летаете?
– На "гладиаторах".
– Вот черт, да на них же еще лет восемь назад летали.
– Это все те же, - сказал Старик. - Совсем износились.
Они взяли стаканы с виски и направились к столику в углу.
– А кто она, эта Розетт? - спросил Юнец.
Старик сделал большой глоток и поставил стакан.
– Великая женщина, - ответил он.
– Кто она такая?
– Старая грязная сирийская еврейка.
– Это ладно, - сказал Юнец, - но почему ты о ней вспомнил?
– Что ж, - ответил Старик. - Я скажу тебе. Мадам Розетт держит самый большой бордель на свете. Говорят, что она может доставить тебе любую девушку во всем Каире.
– Чушь собачья.
– Нет, так и есть. А ты возьми позвони ей и скажи, где ты видел женщину, где она работает, в каком магазине, в каком отделе, опиши ее поточнее, а все остальное она сделает сама.
– Да не будь же ты таким наивным, - сказал Юнец.
– Это правда. Чистая правда. Мне о ней в тридцать третьей эскадрилье рассказывали.
– Тебя разыграли.
– Хорошо. Давай возьмем телефонный справочник и найдем номер ее телефона.
– Под этой фамилией ее вряд ли найдешь в телефонном справочнике.
– А я тебе говорю - найдешь, - сказал Старик. - Пойди и поищи мадам Розетт. Сам увидишь, что я прав.
Юнец не верил ему, однако пошел к Тиму и попросил у него телефонный справочник. Вернувшись, он положил книгу на стол, раскрыл ее и принялся листать страницы, пока не дошел до "Роз...". Его палец двинулся по колонке. Розеппи... Розери... Розетт. Вот она, Розетт, мадам, адрес и номер телефона, все есть. Старик внимательно наблюдал за ним.
– Нашел?
– Да, вот здесь. Мадам Розетт.
– Ну так почему бы тебе не позвонить ей?
– А что я ей скажу?
Старик посмотрел на дно своего стакана и перемешал пальцами кусочки льда.
– Скажи, что ты полковник, - ответил он. - Полковник Хиггинс. Летчикам она не очень-то доверяет. И скажи, что ты видел красивую смуглую девушку, которая продает солнцезащитные очки в Сигуреле, и ты хотел бы, как ты выразился, поужинать с ней.
– Здесь нет телефона.
– Еще как есть. Вон он.
Юнец огляделся и увидел телефон, который висел на стене в конце стойки бара.
– У меня нет пиастра.
– У меня есть, - сказал Старик.
Он порылся в кармане и положил на столик монету.
– Тим услышит все, что я буду говорить.
– А какое, черт возьми, это имеет значение? Может, он и сам ей иногда звонит. - И прибавил: - Трус ты.
– А ты говнюк, - сказал Юнец.
Юнец был еще совсем ребенком. Недавно ему исполнилось девятнадцать - на восемь лет меньше, чем Старику. Он был довольно высок ростом, худой, с большой копной черных волос и красивым лицом с широким ртом; лицо его стало цвета кофе от пребывания на солнце в пустыне. Несомненно, он был лучшим летчиком в эскадрилье. Уже в начале войны он сбил четырнадцать итальянцев, что было документально подтверждено. По земле он передвигался медленно и лениво, как это делает усталый человек, и думал он медленно и лениво, как сонный ребенок, но, поднявшись в воздух, соображал быстро, и движения его становились быстрыми, настолько быстрыми, что казалось, он действует рефлекторно. Когда он ходил по земле, было такое впечатление, что он отдыхает, дремлет, чтобы накопить силы, перед тем как сесть в кабину, но зато потом он становился свежим и быстрым и готовым для двухчасовой предельной концентрации. Но сейчас Юнец находился далеко от аэродрома, и в мыслях у него было нечто такое, что заставляло его бодрствовать как во время полета. Может, это состояние и не продлится долго, но по крайней мере в ту минуту он действовал сосредоточенно.
Он еще раз взглянул на номер телефона в справочнике, потом поднялся и медленно направился к телефонному аппарату. Опустив монету в один пиастр, он набрал номер и услышал гудок на другом конце. Старик сидел за столиком и смотрел на него, тогда как Тим по-прежнему расставлял за стойкой бара бутылки. Тим находился всего-то ярдах в пяти от Юнца и явно расположился слушать, о чем пойдет разговор. Юнец чувствовал себя довольно глупо. Он облокотился о стойку бара и стал ждать, надеясь, что никто не ответит.
24 
