105 
– Из Минска.
Дриоли вскочил с места и обнял его, громко заявив, что он и сам родился в этом городе.
– Вообще-то я родился не в Минске, - сказал тогда юноша, - а недалеко от него.
– Где же?
– В Смиловичах, милях в двенадцати от Минска.
– Смиловичи! - воскликнул Дриоли, снова обнимая его. - Мальчиком я бывал там несколько раз.
Потом он снова уселся, с любовью глядя в лицо своему собеседнику.
– Знаешь, - продолжал он, - а ты не похож на русских, живущих на Западе. Ты больше похож на татарина или на калмыка. Да, ты самый настоящий калмык.
Теперь, в студии, Дриоли снова посмотрел на юношу, который взял у него бокал с вином и осушил его залпом. Да, точно, лицо у него как у калмыка широкоскулое, с широким крупным носом. Широкоскулость подчеркивалась и ушами, которые торчали в разные стороны. И еще у него были узкие глаза, черные волосы, толстые губы калмыка, но вот руки - руки юноши всегда удивляли Дриоли: такие тонкие и белые, как у женщины, с маленькими тонкими пальцами.
– Налей-ка еще, - сказал юноша. - Праздновать так праздновать.
Дриоли разлил вино по бокалам и уселся на стул. Юноша опустился на дряхлую кушетку рядом с женой Дриоли. Бутылки стояли на полу.
– Сегодня будем пить сколько влезет, - проговорил Дриоли. - Я исключительно богат. Пожалуй, схожу и куплю еще несколько бутылок. Сколько еще взять?
– Шесть, - сказал юноша. - По две на каждого.
– Отлично. Сейчас принесу.
– Я схожу с тобой.
В ближайшем кафе Дриоли купил шесть бутылок белого вина, и они вернулись в студию. Они расставили бутылки на полу в два ряда, и Дриоли откупорил их, после чего все снова расселись и продолжали выпивать.
– Только очень богатые люди, - сказал Дриоли, - могут позволить себе развлекаться таким образом.
– Верно, - сказал юноша. - Ты тоже так думаешь, Жози?
– Разумеется.
– Как ты себя чувствуешь, Жози?
– Превосходно.
– Бросай Дриоли и выходи за меня.
– Нет.
– Прекрасное вино, - сказал Дриоли. - Одно удовольствие его пить.
Они стали медленно и методично напиваться. Дело привычное, и вместе с тем всякий раз требовалось соблюдать некий ритуал, сохранять серьезность и притом что-то говорить, а потом повторять сказанное и хвалить вино. А еще важно было не торопиться, чтобы насладиться тремя восхитительными переходными периодами, особенно (как считал Дриоли) тем из них, когда начинаешь плыть и ноги отказываются тебе служить. Это был лучший период из всех - смотришь на свои ноги, а они так далеко, что просто диву даешься, какому чудаку они могут принадлежать и почему это они валяются там, на полу.
Спустя какое-то время Дриоли поднялся, чтобы включить свет. Он с удивлением обнаружил, что ноги его пошли вместе с ним, а особенно странно было то, что он не чувствовал, как они касаются пола. Появилось приятное ощущение, будто он шагает по воздуху. Тогда он принялся ходить по комнате, тайком поглядывая на холсты, расставленные вдоль стен.
– Послушай, - сказал наконец Дриоли. - У меня идея.
Он пересек комнату и остановился перед кушеткой, покачиваясь.
– Послушай, мой маленький калмык.
– Что там у тебя еще?
– Отличная идея. Да ты меня слушаешь?
– Я слушаю Жози.
– Прошу тебя, выслушай меня. Ты мой друг - мой безобразный маленький калмык из Минска, а кроме того, ты такой хороший художник, что мне бы хотелось иметь твою картину, прекрасную картину...
– Забирай все. Бери все, что хочешь, только не мешай мне разговаривать с твоей женой.
– Нет-нет, ты только послушай. Мне нужна такая картина, которая всегда была бы со мной... всюду... куда бы я ни поехал... что бы ни случилось... чтобы эта твоя картина была со мной всегда...
Он наклонился к юноше и стиснул его колено.
– Выслушай же меня, прошу тебя.
– Да дай ты ему сказать, - произнесла молодая женщина.
– Вот какое дело. Я хочу, чтобы ты нарисовал картину на моей спине, прямо на коже. Потом я хочу, чтобы ты нанес татуировку на то, что нарисовал, чтобы картина всегда была со мной.
– Ну и идеи тебе приходят в голову!
– Я научу тебя, как татуировать. Это просто. С этим и ребенок справится.
– Я не ребенок.
– Прошу тебя...
– Да ты совсем спятил. Зачем тебе это нужно? - Художник заглянул в его темные, блестевшие от вина глаза. - Объясни, ради бога, зачем тебе это нужно?
105 
