45 
Он стоял обнаженным между ее бедрами, что, казалось, было простейшей возможностью продлить удовольствие, которого она так жаждала. Если он войдет в нее, то возникшая между ними напряженность исчезла бы. Неразгаданная загадка, кем была эта женщина на самом деле в том, другом мире, теперь не имела значения в этом волшебном месте. Главное, кем они были вместе прямо сейчас.
Дунстан еще сильнее стиснул пальцами талию и ягодицы женщины, чувствуя, как ее горячая влага влечет его еще сильнее. Шире раздвинув ее бедра, он осторожно приник к завиткам, и она задрожала всем телом.
Он не заметил, как опасно она обвила его своими длинными красивыми ногами, и его короткие ласки совместно с ее усилиями привели к тому, что он оказался внутри под ее восхищенный возглас. Дунстан умел вовремя выйти из тела женщины перед семяизвержением. Он боялся именно этого момента, так как не мог позволить себе еще заводить детей. Будучи в силах контролировать этот процесс, он впился губами в ее рот.
Девушка провела языком по его губам и с наслаждением завладела его языком. Затем она оттолкнулась от него, но Дунстан ухватил ее за бедра и, поддерживая, чтобы не упала, вернул к себе. Чистое, опьяняющее чувство удовольствия овладело им, как только он снова ощутил ее в своих объятиях. Он чувствовал, как дрожит ее тело, знал, что она рядом, знал, что ему нужно только…
Она обнимала его за шею, удерживала его бедрами, и в это мгновение их близость достигла кульминации. Забыв о предосторожностях, словно юнец, Дунстан потерял контроль над собой и заполнил ее лоно горячим семенем.
Глава 11
Лейла восторженно вздохнула, когда мускулистые руки Дунстана сняли ее с качелей и опустили в горячую воду. Каждая частичка ее тела пылала. Испив чашу сладострастия, она хотела все повторить.
— Спасибо тебе, — пролепетала она, отдыхая на его мускулистой груди, все еще испытывая дрожь в коленях. — Я себе представить не могла…
— С женщинами всегда так, — ответил он, дотянувшись за мылом на выступе. — Если бы они останавливались и думали бы время от времени, половина всемирных проблем была бы решена.
Очевидно, пережитые ими сладостные мгновения произвели на него не столь сильное впечатление, как на нее. О чем он сейчас думал?
Лейла украдкой бросила взгляд в сторону Дунстана и заметила, как подрагивают его желваки. Вокруг него пузырилась теплая вода, на поверхности которой плавала мыльная пена. По выражению лица трудно было догадаться о его мыслях. Но, судя по всему, этот мужчина сказал без утайки то, что думал.
Все еще находясь во власти экстаза, она позабыла об осторожности и открыто восхищалась полоской влажных волос, начинающейся на широкой груди и сужающейся к низу и скрытой сейчас плещущейся водой.
Игнорируя ее восхищенные вздохи, он спокойно намылил интересующее ее место, и она позволила себе расслабиться и продлить ощущение удовольствия.
— Мы, как животные, — сказала она. Девушка почувствовала на себе его внимательный взгляд, но сделала вид, что не заметила этого. Пусть думает о ней все что хочет.
— Я вел себя так же, — согласился он. — Я не причинил тебе боль?
Причинил, но только потому, что процесс оказался длительным для нее, и она пока не привыкла к этому мужчине. Она могла бы научиться подходить ему, если бы он дал ей шанс.
Ее возрастающее желание в ответ на его ласки явно доказывало страстность ее натуры. Жаль, что они не могли снова заняться любовью. Вокруг витали ароматы мыла, и она, вызывающе прильнув к его руке, вдруг поняла, что Дунстан Ивес был ласковым мужчиной. При всей своей грубости он обращался с ней нежно и относился как к девственнице.
Черт бы его побрал, но он все еще скрывал свою чуткую душу за маской угрюмости и бесчувственности.
Лейла попыталась достучаться до него, надеясь, что теперь он позволит ей проникнуть за возведенную им преграду.
— Только с тобой я могу быть собой, — пробормотала она, поделившись с ним сокровенным, о чем не говорила никому.
— Не все из нас имеют такую возможность, как быть самим собой. — Он вдруг резко поднял ее из воды и посадил на поросшие мхом камни.
Ощущение прохладного воздуха на разгоряченном теле ничуть не охладило желания пораженной Лейлы.
— Чего нельзя сказать о тебе, — возразила она, потянувшись за юбкой. — Ты преднамеренно скрываешь свои истинные чувства и не пускаешь никого к себе в душу. Почему бы тебе просто не наслаждаться тем, что мы открыли здесь вместе?
45 
