Особенно,... 
74 
Мир безумен, но и прекрасен, подумала Морган. Да, похоже, эта формулировка схватывала суть. За последние несколько дней многое прояснилось. Она была права, когда решилась пойти к Джулиусу. Если в тебе есть глубокая внутренняя потребность сделать что-то, нельзя пытаться ее побороть. Джулиус раскрывает мне глаза, подумала она, он, как никто, умеет снять скрывающую все пелену. Не знаю, что меня ждет, но я готова выстоять, неважно, что эта готовность замешана на безумии. Безумие иногда превращается в духовную силу. Я еще буду видеться с Джулиусом. Наша связь не разорвана, и мы в руках богов. Да, так. Тот, кто с Джулиусом, оказывается в руках богов, покоится в их объятиях. Это путает, но это и приобщает к жизни. Ты попадаешь в ее глубины, а не ползаешь где-то рядом и не дрожишь на обочине. Странный, размеренный звук, напоминающий скрежет металла, послышался откуда-то сверху. Всмотревшись, она увидела трех лебедей, чья белизна почти сливалась с добела выжженным солнцем небом. Шуршащий свист крыльев пронесся над головой и постепенно замер вдали.
— Морган, иди сюда и посмотри. Такое удивительное место! Это заброшенная железнодорожная ветка.
Выйдя из машины, Морган раздвинула плотную ширму желтой травы. Опережая ее, Питер спускался по крутому склону, пробираясь сквозь спутанную поросль травы, усеянной молочно-белыми цветами дикой петрушки. Да, здесь когда-то проходила колея. Теперь рельсы и шпалы были сняты, и оставалась лишь ровная просека, поросшая нежной короткой травой, почти полностью скрывшей каменное ложе исчезнувшей железной дороги. Присев на корточки и подобрав подол, Морган скользнула вниз. Там, на дне, было гораздо жарче. Душный медовый запах цветов и резкий запах зелени затрудняли дыхание. Крутые, высокие, густо заросшие склоны, казалось, сжимали небо. Эти места когда-то принадлежали человеку, но больше не принадлежат ему, подумала она, их отобрали у нас, они утеряны и полностью перешли к ним.
— Правда, здесь замечательно? — прозвучал голос Питера. Он говорил приглушенно, и слова таяли в воздухе. — Я, пожалуй, пройдусь немного по колее.
Морган кивнула.
Застыв на месте, она оглядывала косо идущие вверх по обе стороны стены из трав и цветов. Глаз схватывал все новые детали, сквозь травяные джунгли проглядывало удивительное разноцветье. Сорняки, давным-давно уничтоженные на полях поднаторевшими в науке фермерами, неприметно таились здесь в тишине, опьяняя многообразием запахов совсем ослабевших от этого пиршества трудолюбивых пчел, усердно переползавших со стебля на стебель и тихо гудящих от наслаждения. Блекло алели пятна разбросанных по склону низких кустов шиповника, темнел густо-розовый иван-чай, белые цветы крапивы перемежались с лиловыми цветами чистотела, тут же тянулись брионии, а рядом плели свое крркево ярко-синие усики вики. Все эти названия выплывали откуда-то из далекого далека, из давно отошедшей в прошлое невинной тишины школьных классов. Вика бородавчатая, вика древесная, вика древесная горькая. И дикая мята с ее пушистыми соцветиями, совсем такого же оттенка, что и бледно-розовая промокашка. Сорвав листок, Морган размяла его в пальцах, вдохнула с ладони прохладный и острый запах.
Питер исчез. Колея впереди мягко загибалась, и высокий, прожаренный солнцем, заросший травой и цветами, склон скрывал от глаза ее продолжение. Морган медленно двигалась по ровному травянистому руслу. Пот струйками бежал вниз по спине. Она оттягивала кончиками пальцев все время липшую к телу тонкую голубую хлопковую ткань платья. Проведя рукой по горячему и влажному затылку, убрала с шеи завитки волос. Надо было, конечно, взять шляпу и солнечные очки. Цветы начинали уже рябить в глазах. Как они все-таки удивительны, подумала она. На сухих, словно картонных, прутиках сидят такие прихотливые, такие нежные головки с тонкими, влагой пропитанными лепестками. Ведь равного этому не найти в мире. Люди с планеты, где нет цветов, наверное, думали бы, что мы день-деньской упиваемся счастьем, имея вокруг себя такую красоту. Стало понятно, что то, что она приняла за цветущую крапиву, было на самом деле белым аптечным окопником, растением, которое она в последний раз видела на речных лугах Оксфордшира, когда девочкой приезжала туда на каникулы. Захотелось погладить никнущие головки, коснуться пальцами мощных, едва заметно ворсистых стеблей. Она наклонилась — и вдруг оказалась лежащей навзничь в высокой траве.
74 
