Особенно,... 
74 
– Надо обдумать, – сказала я. – Сейчас мне некогда. Позвони завтра.
– Думаешь, я не знаю о твоих планах, Сьюзен? Я все о тебе знаю.
Я промолчала и отвернулась от стены, не сразу заметив, как телефонный провод обвился вокруг моей шеи. Люди, беседующие по телефону, невидимы друг для друга, и в этом смысле телефонные разговоры примыкают к миру теней. Я попыталась мысленно представить себе Найалла и то, что его окружает: вилла во Франции, затененная комната, жалюзи на окнах, отполированные половицы, цветы, солнечный свет, голоса в соседней комнате? Или что-нибудь попрозаичнее: дом в Лондоне, куда он только что вломился, чтобы позвонить. Голос был слышен слишком отчетливо, казалось просто невероятным, что он во Франции. Если он действительно до безумия ревнует, зачем ему понадобилось уезжать и оставлять меня одну?
Он продолжал давить на меня. Это было знакомо, но теперь он нашел новый подход.
– Почему ты не отвечаешь? – спросил Найалл.
– Не знаю, что сказать.
– Тогда думай быстрее. Грей уже паркует машину возле твоего дома. Еще минута, и он войдет.
– Что? – крикнула я. – Найалл, ты где?
– Сколько можно повторять?!
– Я тебе не верю.
– Приезжай и убедись сама.
Найалл бросил трубку. Что-то щелкнуло: линия отключилась, раздался длинный гудок. Я продолжала стоять, все еще опутанная проводом, прижимая трубку к уху и машинально прислушиваясь к этому назойливому звуку. Я не сразу сообразила, в какую сторону повернуться, чтобы повесить трубку, и в это время ожил дверной звонок. Сквозь матовое узорное стекло мне был виден твой силуэт. Теперь я окончательно убедилась, что история про Францию – чистая выдумка. Должно быть, он засел в одном из домов на той стороне улицы и следил за мной.
10
Я так была расстроена этим звонком, что долго не могла прийти в себя. Но мы еще не познакомились близко, и ты вроде бы ничего не заметил. Тем вечером мы сначала сходили в кино, а потом отправились поужинать. После ужина ты снова подвез меня до дома, и на этот раз я все же решилась и пригласила тебя зайти. Мы проговорили до глубокой ночи, а на прощание долго и нежно целовались. Мы условились встретиться назавтра после обеда и погулять по парку Хэмпстед-Хит.
Хотя я встала поздно, у меня все еще оставалось время, чтобы неторопливо позавтракать и принять ванну. Ты должен был заехать за мной в половине третьего. За пять минут до этого раздался телефонный звонок.
Я выскочила в холл, торопясь первой схватить трубку. Мне не хотелось, чтобы к телефону подошел кто-либо из соседей.
– Сьюзен, это я.
– Сгинь и оставь меня в покое! Пожалуйста!
– Прости, прости! Не вешай трубку!
– Чего тебе надо?
– Я звоню, чтобы извиниться за вчерашнее. Ты ясно дала понять, что Ричард Грей тебе дороже меня, что ты хочешь быть с ним, и я понял, честное слово, понял. Мне жаль тебя терять, но я всегда знал, что рано или поздно это случится.
Его голос звучал ясно, будто из соседней комнаты. Меня пробирала дрожь. Пока он говорил, я отступила, насколько позволял шнур, и, вытянув до предела шею, попыталась разглядеть дома напротив. Где он был? Из какого окна подглядывал? А если он украл у кого-нибудь мобильный телефон? Тогда он вполне мог находиться еще ближе.
– Оставь меня наконец в покое! – сказала я. – Я просто хочу вести нормальную жизнь, а с тобой это совершенно невозможно.
– И поэтому ты решила меня бросить?
– Ричард мне только друг.
Это была сознательная ложь – ты уже перестал быть только другом, – но вопреки здравому смыслу мне хотелось разозлить Найалл а. Так все сложилось бы проще.
– Если он «только друг», почему тогда ты не хочешь приехать ко мне?
– Я даже не знаю, где ты.
– Я уже говорил.
– Не верю. Ты где-то в Лондоне.
– Ничего подобного. Я рядом с Сен-Рафаэлем, на склоне холма, в вилле, снятой моими друзьями. Здорово, если бы и ты была здесь.
– Как же так выходит, что ты всегда звонишь как раз перед моей встречей с Ричардом?
– Значит, ты снова с ним встречаешься?
– Должна бы, – сказала я. – Я хочу сказать…
– Думаю, он как раз подходит к твоему дому, – сказал Найалл.
– Что? Ты видишь его из своей Франции?
– Я все вижу.
– Найалл, прекрати! Послушай, если ты обещаешь больше не изводить меня, я приеду к тебе во Францию.
– Прекрасно, – сказал он. – Когда ты выезжаешь?
74 
