47 
Иногда из земли выкапывают осколки этой цивилизации. Осколки выглядят странно. Черепа, черепки, сожженные кирпичи, чьи-то могилы, которые, оказывается, еще и принадлежат не тому, кому ты сперва подумал. Поезд выныривал из тоннеля и несся по высоченному мосту над Днепром. Оттуда был виден весь киевский центр. Он был зеленый и холмистый.
Уверяют, будто когда-то здесь родилась моя страна. Хотя теперь это столица совсем другого государства – Украины. Русская история, вся – как здание без первых этажей. Видно, что крыша у здания лежит кривовато. Да и вся постройка кажется крайне неустойчивой. Но почему – не поймешь, пока не спустишься к фундаменту, а спуститься туда невозможно. Первые этажи засыпаны, скрыты под завалами, утонули в земле – в общем, не доберешься.
В Киев я приехал, чтобы пообщаться с профессором, который в последние годы СССР занимался исследованием хранящихся в Киево-Печерской лавре мощей богатыря Ильи Муромца. По основной профессии дядька был судебно-медицинским экспертом. Говорили, что главным на Украине специалистом по колото-резаным. Кому, кроме него, могли отдать на экспертизу тело древнерусского рубаки?
Позавчера днем у себя в Петербурге я купил железнодорожный билет. Сутки промаялся в душном купе, переночевал в дурацкой украинской гостинице для командировочных (называлась она «Готель Жорж»), а утром третьего дня принялся названивать в дядькин институт. Там никто не брал трубку. Я пил пятую подряд чашку эспрессо и продолжал жать на кнопки телефона.
Первым о пещерах Киево-Печерской лавры еще полтысячи лет тому назад упомянул посол Священной империи Сигизмунд Герберштейн. Он писал, что «под Киевом существуют подземелья, а в них видны саркофаги. Эти пещеры огромны и тянутся под землей на десятки миль. В них имеются древние погребения и тела людей, давно похороненные, но не истлевшие, в том числе двое князей в дорогих языческих облачениях». Еще полвека спустя француз Гийом Левассер д’Боплан писал, что в лавре имеются мумии возрастом старше, чем полторы тысячи лет, и ему вроде бы даже показывали тела античных героев Ахиллеса и Гектора.
Толком обследовать пещеры удалось только после Второй мировой. Осыпающиеся ходы укрепили цементными стяжками, каждого покойника снабдили табличкой, перед входом посадили бабушку-контролершу. С тех пор коридоры подземной святыни вечно забиты экскурсантами. Самая большая очередь возле могилы древнерусского богатыря Ильи Муромца. По легенде, тот прибыл в лавру прямо с поля боя, уже смертельно раненным. На боку у богатыря до сих пор видна здоровенная рана с рваными краями.
Всего в лавре хранится приблизительно сто двадцать мертвых человеческих тел. И все они относительно неплохо сохранились. То есть никто из древнерусских святых, конечно, не выглядит так, будто умер вчера, но черты лиц рассмотреть можно. Что, согласитесь, неплохо для людей, переставших дышать почти тысячу лет тому назад.
Средневековый поляк Андрей Целлариус утверждал, что мумии, похороненные в Лавре, защищены от осквернения страшными заклятиями. Краеведы позапрошлого века считали, будто дело в особом местном микроклимате, при котором тела просто не гниют, и все. Внятного же ответа на вопрос, почему тела монахов, похороненных в пещерах, остаются нетленными, у современных ученых нет. В девяностых годах рядом пытались хоронить украинских авторитетных бизнесменов. Так вот от их тел ничего не оставалось уже через год-другой. А тела монахов лежат десятое столетие подряд.
Правда, к концу 1980-х нетленные мощи начали почему-то покрываться плесенью. И киевский горком Коммунистической партии распорядился принять меры. Была сформирована особая бригада ученых, которым предстояло вмешаться и устранить непорядок. К работе подтянули лучших специалистов. Первый раз за тысячу лет мощи извлекли из пещер и развезли по медицинским институтам: обмеры, взвешивание, рентген, всевозможные анализы…
4
Первой об этой истории мне рассказала сотрудница Музея Московского Кремля. Сухонькая еврейская женщина в вязаной кофте. Сама она занималась приблизительно тем же самым, но не в Киеве, а в Москве. Скажем, именно она последней вскрывала гробницу Иоанна Грозного и держала в руках его пустой череп.
– И как он вам?
– Что «как»?
– Ну, череп. Наверное, это очень необычное ощущение, заглядывать в глазницы, которыми Иван Грозный смотрел на мир. Пальцами трогать зубы, которыми когда-то он жевал пищу.
47 
