126 
- ТРАКТАТ НА 80-ЛЕТИЕ
- Лидии Либединской
- Чтоб так арабов не любить,
- графиней русской надо быть!
- Когда бы наша теща Лидия,
- по женской щедрости своей,
- была любовницей Овидия, -
- он был бы римский, но еврей.
- Когда б она во время оно,
- танцуя лучший в мире танец,
- взяла в постель Наполеона -
- евреем был бы корсиканец.
- В те легкомысленные дни
- она любила развлечения,
- евреи были все они,
- почти не зная исключения.
- К ней вечно в дом текли друзья,
- весьма талантливые лица,
- и было попросту нельзя
- в их пятом пункте усомниться.
- У дочек в ходе лет житейских
- когда любовь заколосилась,
- то на зятьев она еврейских
- без колебаний согласилась.
- Когда порой у дочерей
- в мужьях замена приключалась,
- она ничуть не огорчалась -
- ведь новый тоже был еврей!
- Пишу трактат я, а не оду,
- и сделать вывод надлежит,
- что теща к нашему народу
- уже давно принадлежит.
- Галдит вокруг потомков роща,
- и во главе любого пьянства
- всегда сидит хмельная теща -
- удача русского дворянства.
В каждой порядочной семье, как известно, должен быть хоть один приличный и удавшийся потомок. И моим родителям такое счастье выпало – мой старший брат Давид. Геолог (доктор соответственных наук и академик), он на Кольском полуострове за несколько десятков лет пробурил самую глубокую в мире скважину. Об этом и была сочинена -
- МАЛЕНЬКАЯ ОДА ПРО БОЛЬШОГО ДОДА (НА ЕГО 75-ЛЕТИЕ)
- Он был бурильным однолюбом:
- вставая рано поутру,
- во вдохновении сугубом
- весь век бурил одну дыру.
- Жить очень тяжко довелось,
- но если б Доду не мешали,
- дыра зияла бы насквозь,
- пройдя сквозь толщу полушарий.
- Просек бы землю напрямик
- бур Губермана исполинский,
- и в Белом доме бы возник -
- на радость Монике Левински.
- Он жил в холодном темном крае,
- всегда обветренном и хмуром,
- хотя давно уже в Израиль
- он мог приехать вместе с буром.
- Пройдя сквозь камень и песок,
- минуя место, где граница,
- он бы сумел наискосок
- к арабской нефти пробуриться.
- Он и другие знал заботы,
- не в небесах Давид парил,
- и, как-то раз придя с работы,
- жене он сына набурил.
- Советский строй слегка помер,
- явилась мразь иного вида;
- но, как вращающийся хер,
- бурил планету бур Давида!
- Дод посвятил свою судьбу
- игре высокой и прекрасной,
- и Дон Жуан сопел в гробу,
- терзаем завистью напрасной.
- Труды Давида не пропали
- в шумихе века изобильного,
- и в книгу Гиннесса попали
- рекорды пениса бурильного.
- Сегодня Дод наш – академик,
- и льется славы сок густой,
- а что касаемо до денег,
- то все они – в дыре пустой.
- Горжусь тобой и очень рад
- сказать тебе под звон бокальный:
- ты совершил, мой старший брат,
- мужицкий подвиг уникальный!
А Гриша Миценгендлер – родственник моих друзей (точнее, родственница – Жанна, но она – его жена). Все остальное вам расскажет
- ПАНЕГИРИК В ЧЕСТЬ 60-ЛЕТИЯ ГРИГОРИЯ, ЧЕЛОВЕКА И ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКА
- Гремели российские грозы,
- хозяйки пекли пироги,
- неслись по Руси паровозы,
- горячие, как битюги.
- А следом вагоны катились,
- железом бренча многотонным,
- и разные люди ютились
- на полках по этим вагонам.
- И в чай они хлеб окунали,
- мечтая доехать скорей,
- того эти люди не знали,
- что чинит вагоны – еврей.
- Поэтому прочны вагоны,
- для дальних выносливы рейсов,
- в любые идут перегоны,
- о стыки стуча между рельсов.
- Еврей тот по имени Гриша -
- сметлив удивительно был,
- легко бы в министры он вышел,
- но очень вагоны любил.
- И плелся с работы устало,
- и в голову лезли дела,
- но Жанна его ожидала
- и двух сыновей родила.
- (А нынче – крушенья дорожные,
- и скажет любой вам носильщик:
- вагоны теперь ненадежные,
- уехал в Израиль чинильщик!)
- Меняют любовники позы,
- ползут на Израиль враги,
- но мчат по нему тепловозы,
- горячие, как утюги.
- А сзади вагоны трясутся,
- евреи в вагонах сидят,
- куда-то с азартом несутся
- и сало украдкой едят.
- За весь этот транспорт в ответе -
- Григорий, кипучий, как чайник,
- теперь он сидит в кабинете,
- большой и солидный начальник.
- В субботу он землю копает,
- монет наискал миллион,
- мудреные книги читает,
- хлебая куриный бульон.
- И едут вагоны, колыша
- еврейских шумливых людей,
- хранит их невидимый Гриша,
- великий простой иудей.
Леночка Рабинер – диктор и редактор нашего израильского радио на русском языке. Муж ее, весьма любимый ею (и весьма ответно), – Женя Шацкий, он контрабасист в филармоническом оркестре. Оба они много пережили до поры, пока друг друга повстречали. А ода, сочиненная на их свадьбу, так и называлась -
126 
