Последние отзывы

  27  

А ещё режиссёры фильмов в разных странах заставляют своих персонажей передавать друг другу, воровать, прятать, отбирать только американские доллары, потому что эти режиссёры всегда надеются и хотят, чтобы их фильм посмотрели зрители других стран мира. А зрителям всех стран всегда понятнее доллары, чем какие-то другие деньги. Но больше всего любой кинорежиссёр хочет, чтобы его фильм посмотрели в Америке.

Правда, англичане всё ещё держатся за свои фунты даже в своём кино. Они это делают, видимо, потому что в Америке говорят по-английски. И, по мнению англичан, плохо и неправильно говорят.

У меня есть много знакомых, которые в своих кошельках, то есть в своих бумажниках, всегда носят купюру в один американский доллар. Стирается кожа бумажников, кошельки приходит в негодность, люди покупают новые и перекладывают заветный доллар из старого в новый. Они говорят, что носят его наудачу, называют его «счастливый доллар», не расстаются с ним никогда, переживают с ним успехи и провалы. Много раз эти бумажники совершенно пустели, но «счастливый доллар» оставался. Он один, по сути бесполезный, давал людям хоть какое-то ощущение того, что не всё кончено, не всё потеряно. Он один давал им возможность почувствовать, что деньги ещё есть. Давал ощущение денег как таковых. И в каждом таком долларе теплилась Великая Американская Мечта.

А для кого-то эта мечта содержится в чеканных, как доллар, американских географических названиях и в именах нью-йоркских улиц и районов.

Как легко моя правая или левая рука вскидывается для приветствия или прощания с двумя поднятыми вверх – указательным и средним пальцами. Руки делают это сами. Я ещё не успел подумать, а рука сама – раз и готово. Пальцы, большой и указательный, легко укладываются в кольцо, когда я хочу выразить согласие или одобрение. Не успел я решить, каким образом выразить одобрение, а пальцы сами сложились. Как быстро, даже молниеносно я могу в ответ на грубый окрик, на резкий звук клаксона в свой адрес или на ругательство сложить из кисти любой своей руки композицию с торчащим вверх одним средним пальцем. А если обе руки свободны, то такая композиция складывается в двух экземплярах.

Когда я с приятелями смотрю футбол, и если на поле происходит что-то радостное, то, когда кто-то из сидящих рядом подставит мне открытую ладонь, я, не задумываясь и не вспоминая, что же в этом случае надо делать, шлепну по этой ладони своей в знак согласия. А если я выставлю ладонь, то могу даже не сомневаться – меня тут же по ней шлёпнут в ответ.

Как часто в момент сильного удивления я, ни секунды не задумываясь о способе выражения этого удивления, почему-то говорю: «Вау!» вместо уместного и нашего «Ух ты!».

А всё это значит, что Америка уже проникла в меня и сама отдаёт указания для возгласов или на сокращения мышц. Как легко моё тело приняло, усвоило и присвоило эти простые для исполнения и выразительные жесты. Америка совершенно незаметно проникла туда, куда иногда что-то невыносимо трудно или даже невозможно запихать. А Америка запросто просочилась в мою мышечную память и укоренилась в моём теле.

Я понимаю, что для нас, для меня основным источником информации, который формирует некий образ Америки, является американское кино. От этого кино уже не спрятаться и не укрыться. И я уверен, что мы и американцы смотрим американское кино сильно по-разному. Мне некого об этом спросить, но я уверен. Почему? Думаю, что прежде всего потому, что для американцев американское кино – это их кино, а для нас оно американское.

К тому же мы-то видели, кроме американского кино, много всякого другого, например: итальянского, индийского, японского, польского, какого-то китайского, смотрели очень много нашего. А американцы, я не сомневаюсь, кроме своего, никакого другого практически не видели. Они другого не видели не потому, что у них не было такой возможности, а потому, что у них не было на то причин. Зачем им это? Я их могу понять.

Для чего им смотреть польское, китайское, русское, японское, итальянское, латиноамериканское, арабское или индийское кино, когда в Америке полным-полно китайцев, итальянцев, русских, индусов и всех остальных. При этом все они являются в Америке американцами.

Это же ясно! Зачем американцу интересоваться какими-либо другими странами, если каждый американец знает, что во всех странах мира люди только и делают, что хотят приехать в Америку.

Даже когда Америки, то есть Соединённых Штатов Америки, ещё не было, а существовал просто не названный Америкой континент, люди, даже не знавшие о существовании этого континента, уже хотели его найти. Они уже хотели в Америку, когда самой Америки и вовсе не было.

  27