75 
Чистильшик подошел к окну.
— Скажите сыну, что его вины здесь нет.
— А чья? Чья здесь вина?!
— Вы книгу Иова помните?
— Да, — растерялась бывшая. — Помню.
— Чья там вина?
— В каком смысле?
— В смысле Иова.
— Не кощунствуйте, — бывшая встала. — Каждому воздастся. И вам в том числе.
— Уже, — вздохнул Чистильщик.
4
Он даже обрадовался, когда в кабинет ворвалась Рита.
— Там… внизу…
Взволнованная, с красными пятнами на щеках, она быстро взяла себя в руки. Вспомнила, что они не одни. Поправила прическу, сухо кивнула бывшей:
— Добрый день. Я — коллега Вадима Петровича.
— Будьте благословенны…
— Что? Ах да, конечно. Вадим Петрович, внизу что-то происходит.
— Что?
— Какой-то шум.
— Шум? — Чистильщик прислушался. — Вроде бы нет.
— Это вам отсюда не слышно. Зайдите ко мне, в соседнюю комнату.
Рано обрадовался, понял Чистильщик. При виде Риты делалось ясно: если он сам пуще смерти боялся встречи с Золотарем, шарахаясь от зеркальности deja vu, то женщина с не меньшей силой боялась зайти в «нижний котел». Туда, где резала себе лицо — нет, теряла, с каждой секундой все больше теряла лицо, становясь не пойми кем.
Хорошо, если марионеткой.
— Извините, — он кивнул бывшей. — Обождите, я сейчас.
Да, действительно — в соседней комнате был слышен шум, несшийся снизу. Ремонтники, гады, напортачили со звукоизоляцией… Звук слабый, но внятный. Чистильщик прикинул, какой галдеж должен стоять в самом «котле», и содрогнулся. Снаряд второй раз в одну воронку не падает, напомнил он себе. И ответил: ты, брат, не воевал.
А вдруг падает?
— Можешь вывести охотничьи камеры на монитор? — спросила Рита.
— Нет. Ты же знаешь, у меня нет кодов.
— Я? Нет, не знаю.
Кажется, она не лгала.
— Коды от камер — у внешников. Все записи идут к ним. У меня нет доступа к материалам. Это надо подавать запрос…
— Я могу позвонить Ямпольскому.
— Долгая история. Короче, я вниз. Жди тут.
Чистильщик кинулся к шесту. Проклятье! — шест обжег ладони. Свалившись в коридор «котла», он пулей влетел к охотникам. Разогнался, как на пожар. И сбил с ног идиота-Самохода. Новичок топтался в дверях — здоровенный, плечистый, не меньше самого Чистильщика.
Оба упали на пол.
— Вот! — назидательно произнес знакомый голос. — Вот оно, возмездие! А я вас предупреждал, юноша. Какого черта вы заняли мое место? Вас что, не уведомили?
— Не-а…
Самоход ворочался под непосредственным начальником, кряхтя и охая. Наконец он выбрался на свободу и сел Чистильщику на копчик. Поерзал, устраиваясь. И со вздохом повторил:
— Не-а. Мне сказали, тут свободно.
— Кто сказал? Я хочу видеть этого человека!
— Это не я, — заорал Карлсон. — Это Умат, етить-колотить!
Умат побагровел от такого предательства. И жестами показал Самоходу: вместе пропадем. Это, чувак, кранты. Без вариантов.
— Что ж вы, юноша, — продолжил голос с гестаповскими нотками. — Только ведь жизнь начинаете. Все дороги открыты. И вдруг — двери закрываются, конечная станция. Поезд дальше не идет. Знаете, где ваше место?
— Возле параши! — обрадовался подлец-Карлсон.
— За шкафом? — предположил Самоход.
— Может, ты все-таки слезешь с меня? — не выдержал Чистильщик.
И встал так, что Самоход улетел к окну.
— Привет, шеф, — сказал ему Золотарь. — Все, отгулы кончились.
Гладко выбритый. Бледный. Трезвый. Под глазами — мешки. Серый костюм с металлическим отливом. Галстук — синий в крапинку. Туфли начищены до одуряющего блеска. Редеющие волосы гладко зачесаны назад. На скулах — сеточка темно-красных капилляров. Лихорадка на нижней губе.
Пришел.
Чистильщик ухватил Золотаря за лацканы:
— Теперь моя очередь спрашивать. Знаешь, где твое место?
— Я! — Карлсон тянул руку, как школьник на уроке. — Я знаю!
Порыв толстяка был проигнорирован.
— В «студии». В моем кабинете, — Чистильщик обвел взглядом притихших охотников. — В твоем кабинете.
— Ну и правильно, — высунулась из-за шкафа Шиза. — Давно пора.
— А ты куда? — тихо спросил Золотарь.
— А Вадим Петрович идет на повышение, — ответила Рита. — В коорделы.
Она стояла в коридоре. Словно так и надо. Словно не она только что удавила свой страх. Не ее ноги меряли лестницу ступенька за ступенькой. Не ей хотелось — по шесту. И не этажом ниже, а ко всем чертям. Со свистом. Чтобы ветер в ушах.
75 
