Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
42 
– Гуляю, – дипломатично ответил Лючано.
– Гуляешь, уважаемый? Ты, значит, гуляешь, а они там борются?
– Да.
– Интересное дело… А клеймо? Клеймо-то где, ортодоксик?
Вздрогнув, Лючано с опозданием сообразил, что напористый михрянец имеет в виду не печать рабства, будь она проклята, а самоклейку с изображением связанного огня. Не желая вступать в объяснения, он достал из кармана пачку злополучных эмблем, отодрал одну и криво приклеил на рукав.
– Он не наш, Азат, – сказал кто-то из болельщиков: самый вменяемый или самый наблюдательный. – Инорасец. Отстань от него, а?
– Инорасец? – хрипло расхохотался Азат. Похоже, михрянец видел в ситуации нечто замечательное, раз не торопился взглянуть на поединки борцов и поддержать своих. – Эй, инорасец, ты зачем клеймо нацепил?
– Ты попросил, я и нацепил.
«Будут бить, малыш, – предупредил издалека маэстро Карл. – Или предложат бороться. Им скучно, энергия требует выхода. Уж не знаю, какой дряни они накурились… Начинай кричать. Фаруд услышит, тут недалеко.»
«Стыдно, маэстро.»
«Ты что, до сих пор числишь себя в капралах? Хватит, навоевался…»
– А если я попрошу тебя сплясать вприсядку? Съесть червя? Сбегать нагишом к памятнику и обратно? Как тебя зовут, инорасец?
Звать на помощь, следуя совету маэстро, не хотелось.
– Лючано. Лючано Борготта, невропаст.
– Невропаст – это раса?
– Профессия.
– Слышь, невропаст, ты всегда такой покладистый?
Азат подошел ближе. От михрянца пахло тонкой, едва уловимой горечью. Неприятной, в отличие от ароматов дневной степи. Казалось, он проглотил стог свежескошенной травы, пропитал желудочным соком, переварил – и теперь дышит отрыжкой. Малорослый, крепкий, набычась, Азат стоял вплотную, будто намереваясь взять собеседника за грудки или боднуть лбом в лицо.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил Лючано.
И понял, что для него все закончилось.
КОНТРАПУНКТ
ЛЮЧАНО БОРГОТТА ПО ПРОЗВИЩУ ТАРТАЛЬЯ
(от совсем недавно до здесь и сейчас)
Ненавижу определение «творческий человек».
Сразу представляется: сидит эдакая сопля на придорожном камешке и ноет. Весна – слякоть, лето – жара, осень – дожди, зима – холодно; и от всего у него душевный геморрой. Коллеги – завистники, поклонники – льстецы, жена – стерва, равнодушные – мерзавцы; и опять же от всех у него эррозия шейки музы. Вдохновение в бегах, быт заел, клоп укусил; ну и, кто б сомневался, хрупкая натура не выдержала столкновения с айсбергом реальности.
Треснула от яиц до темечка.
Говорят, режиссер Монтелье, когда его называли творческим человеком, без промедления бил в морду. Потому что гений.
Михр, округ Ашхавард, база дислокации 6-го полка ДШМГ
Тумидуса уже тошнило от вехденов.
За считаные дни легат твердо уверился: с Хозяевами Огня проще воевать, чем сотрудничать. Военный советник, командированный в генштаб 1-й Национальной Освободительной армии (место дислокации – бывш. Ашхавардская сатрапия), он, летя с Террафимы на Михр, наизусть выучил текст «Соглашения между Помпилианской империей и Михрянской республикой о военных советниках при Министерстве обороны республики».
В день прибытия ему объяснили, какая статья в соглашении – главная.
«Статья 10. Военный советник, сотрудники аппарата и члены их семей соблюдают законодательство Михрянской республики, уважают существующие на Михре обычаи и традиции.»
Он честно старался уважать. Лишь оставшись наедине с собой, недоумевал: если это – реформисты, то как ведут себя ортодоксы? Его раздражало все. Нитяные пояса, надеваемые перед заседанием штаба поверх формы. Необходимость умыть руки после того, как ты побывал на северной стороне здания. Отдельный столик – сидя с ним за общим столом, вехдены-офицеры всегда были не голодны. Женщины-военнослужащие, похожие на расфуфыренных попугаиц.
Женщины – особенно.
Дамам, разъяснил ему начштаба, уставом запрещалось носить воинскую форму, части которой были бы сшиты из цельных кусков ткани. Поэтому для лиц женского пола сшивались воедино специально подобранные лоскуты, и каждый отделывался искусной вышивкой. Нарядно, и внутреннему огню не вредит – традиция соблюдена.
– Этот запрет стоит в очереди на пересмотр, – утешил начштаба. – В следующем году, если эксперты докажут, что ущербом от нарушения можно пренебречь, в устав внесут изменения.
42 
