Последние отзывы

  26  

Мои руки взлетели над головой, а он упал навзничь.

Я должен был бы сломать ему шею, с такой силой мои руки ударили его в челюсть – он, наверное, смог поглядеть на свои пятки сзади.

Но он мгновенно вскочил на ноги, и я понял, что передо мной не обычный смертный, а одно из этих созданий, рожденных не женщиной. Скорее, как Антей, он вышел из чрева самой Земли.

Я с силой опустил руки ему на плечи, и он упал на колени. Тогда я схватил его за горло, встал от него справа и подвел свое левое колено ему под спину. Я навалился и попытался сломать его, давя на плечи и бедра.

Но мне это не удалось. Он все сгибался и сгибался, пока не коснулся головой земли – дальше гнуть было некуда.

Никто не может так согнуться, не сломав себе при этом спину, но он смог.

Я с усилием приподнял его коленом и отпустил, и он тут же снова на меня напал.

Тогда я попытался его задушить. Руки у меня были гораздо длиннее, чем у него. Я схватил его обеими руками за глотку и стал с силой давить большими пальцами на то место, где должна находиться трахея. Он просунул свои руки под мои у локтевого сгиба и начал тянуть вниз и наружу. Я продолжал жать и ждал, что вот-вот его лицо потемнеет и глаза выкатятся.

Мои руки уже сгибались в локтях под его нажимом.

И тут его руки проскользнули и схватили меня за глотку.

Вот так мы стояли и душили друг друга. Только его нельзя было задушить.

Его пальцы как шипы впивались в мои шейные мышцы. Я чувствовал, что мое лицо наливается кровью, в висках начинало стучать.

Издали послышался крик:

– Останови его, Хасан! Он же не должен этого делать!

Голос был похож на голос Рыжей. Во всяком случае, именно это имя пришло мне в голову: Рыжая. Что означало, что где-то поблизости находится Дональд Дос Сантос. Кроме того, она произнесла «Хасан» – это имя стояло под другой внезапно проявившейся картинкой.

Все это означало, что я – Конрад и нахожусь в Египте, а кружащееся передо мной лишенное выражения лицо – это лицо голема-борца, Ролема, создания, которое может быть установлено на пятикратное превышение человеческой силы, и, вероятно, так и установлено; создания, которому можно передать рефлексы накачанного адреналином кота – и, несомненно, все они были задействованы.

Вот только голем теоретически не мог убить, разве что в результате несчастного случая, а Ролем пытался убить меня.

Это означало, что его блок управления не работает.

Я ослабил хватку на его горле, видя, что это не срабатывает, и подвел ладонь левой руки под его правый локоть. Потом другой рукой я схватил сверху его правую кисть и присел как можно ниже, продолжая давить кверху на его локоть, и тянуть за кисть.

Когда он потерял равновесие и наклонился влево, отпустив мое горло, я продолжал держать его кисть и выкручивать ее так, что локоть повернулся кверху. Я напряг левую руку, перехватил его руку выше локтя у своего уха и дернул книзу, ломая сустав.

Никакого результата. Никакого хруста. Рука просто уступила – согнулась назад под неестественным углом.

Я выпустил его кисть, и он упал на одно колено, но тут же снова вскочил. За это время рука сама собой выпрямилась и снова согнулась в естественном положении.

Если я верно представлял себе Хасана, то таймер Ролема должен был быть установлен на максимум – два часа. А это, с учетом прочих обстоятельств, довольно долго.

Но к этому моменту я уже знал, кто я такой и что я делаю. И я знал, как устроен голем. Голем, с которым я имел дело, был предназначен для борьбы. Значит, боксировать он не мог.

Я бросил быстрый взгляд через плечо на то место, где я стоял, когда все началось, – около радиопалатки. До нее было футов пятьдесят.

Тут он меня почти поймал. За ту долю секунды, пока я переключил внимание назад, он сделал рывок одной рукой схватил меня сзади за шею, а другой – под челюсть.

Он сломал бы мне шею, если бы мог продолжить в том же духе, но в этот момент произошел очередной толчок, и довольно сильный, который швырнул нас обоих на землю – и мне удалось вырваться из этого захвата.

Через секунду я вскочил на ноги, а земля все еще тряслась. Ролем тоже вскочил и снова стоял против меня.

Мы были похожи на двух пьяных матросов, борющихся на палубе раскачиваемого штормом судна.

Он двинулся на меня, и я отступил.

Я пихнул его левой рукой, он вцепился в нее, а я тем временем ударил его кулаком в живот. После этого я еще отступил.

  26