62 
– Посмотрим, какой встряской станет для него возвращение, – загадочно произнесла Коко вслед уходящему Лесли. Он не желал мешать чужому разговору, умение быть вежливым и внимательным никогда не изменяло ему.
– Никакой встряски не будет, – жестко оборвала Джейн, – поверь, все кончится в тот же день, когда он уедет. Все уже кончено, просто ты пока этого не поняла. У вас нет будущего. Да, в постели он великолепен, но больше ни на что не рассчитывай. В свой мир он тебя не приведет – не захочет позориться. – Коко хотела объявить сестре, что они только что обсуждали брак, но не посмела. Она слушала Джейн и чувствовала, как к горлу подступает тошнота. Джейн права. Напрасно она обманывала, себя, надеялась стать своей в мире Лесли. – Надеюсь, ты все-таки возьмешь себя в руки, Коко, проснешься и с наслаждением вдохнешь аромат кофе. Не унижайся, не цепляйся за Лесли. Когда он будет уходить, отпусти его с достоинством. Не надо было тебе связываться с ним, хоть вы и очутились водном доме. Я-то думала, у тебя побольше ума или хотя бы уважения к себе и ты не станешь подстилкой для прожженного ловеласа и знаменитого красавчика вроде Лесли!
Ее слова звучали жестоко, но Джейн никогда не упускала случая дать ближнему чувствительный щелчок по носу. Особенно если речь шла о Коко. Так было всегда. Беременность ничего не изменила.
– Спасибо тебе, – произнесла Коко, проглотив горечь и обиду. Ей хотелось лишь одного – поскорее закончить разговор. – Ну, созвонимся, – добавила она, нажала красную кнопку на мобильнике и машинально вытерла катящиеся по щекам горячие слезы. Нельзя допускать, чтобы Джейн злорадствовала, услышав, что она плачет. Вернувшийся Лесли не сводил с нее глаз.
– Что стряслось, черт возьми? Что она опять тебе наговорила? Раньше она мне нравилась, но, клянусь, я возненавидел ее с тех пор, как встретил тебя и увидел, как она с тобой обращается. Мне она всегда была другом, а тебя ни в грош не ставит – видеть этого не могу! – возмущенно воскликнул Лесли.
– Между сестрами и не такое бывает, – попыталась встать на защиту обидчицы Коко. Джейн, по-видимому, знала, как за считанные минуты доказать Коко, что она жалкое ничтожество. У Лесли возникло острое желание отплатить Джейн той же монетой, чтобы ей хоть раз пришлось сразиться с соперником своей весовой категории. Коко давилась рыданиями, Лесли подошел и обнял ее, утешая.
– Она права, – выговорила Коко, уткнувшись мокрым лицом в грудь Лесли. – Она говорит, что я потаскушка и сумасшедшая, что я позор для тебя, всего лишь еще один крестик в длинном списке, что ты знаком с первыми красавицами и знаменитостями мира, что журналисты пожуют меня и выплюнут, что между нами все кончится в тот же день, как ты уедешь… – В этой бесконечной фразе выплеснулся список обид на сестру, которая не пожалела оскорблений ни для Коко, ни для Лесли. Коко была безутешна и убита горем, в глазах Лесли вспыхнула ярость.
– Клянусь, я ее убью! Откуда ей знать насчет газетчиков, чтоб ее черти взяли? И вообще, кому какое дело? Ты изумительно красивая, эффектная, умная, достойная, порядочная женщина, я горжусь тем, что ты со мной. Я склоняюсь к твоим ногам! А твоя сестра, злобная и жестокая тварь, тебе и в подметки не годится. Ты всегда будешь моложе ее. Мне плевать на нее, сколько бы грязи она на тебя ни вылила. Все это ложь! Ничего не кончится, даже когда я уеду, наоборот, все только начнется. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, хочу прокричать на весь мир, как мне повезло найти тебя. Тебя полюбят, вот увидишь. А тот, кто не полюбит, просто болван. Спроси у Хлои, – добавил он с улыбкой, – она-то уж точно знает! Ребенка не обманешь, особенно мою дочь.
Он говорил чистую правду, именно эти слова сейчас хотела услышать Коко, но раны, нанесенные сестрой в приступе злобы, были еще слишком свежи.
– Ошибаешься, – всхлипнула она, но уже без прежней убежденности. Лесли удалось притупить шипы оскорблений Джейн. – Пострадает твоя карьера… – добавила она голосом обиженного ребенка, в которого всякий раз превращалась в присутствии старшей сестры.
– Нет, моя карьера пострадает лишь в том случае, если я потеряю тебя, потому что тогда я превращусь в горького пьяницу! – Коко робко засмеялась сквозь слезы. Джейн удалось пробудить в ней худшие опасения. – Она чудовище, – мрачно продолжал Лесли. – Больше не будем о ней вспоминать. Она просто обязана извиниться перед нами. Я люблю тебя, и этим все сказано.
62 
