Особенно,... 
57 
Дотанцевав, мы вернулись за столик (отодвинуть стул племянничек опять-таки не догадался) и переглянулись.
— Нету, — хмуро бросил Изюмский и скривился. — Ну, пи…
— Еще раз скажешь, по губам дам, — пообещала я. — Достал!
Настроение начало понемногу портиться. Что я тут делаю? Можно, конечно, использовать время с большим толком — хотя бы переговорить с посетителями (да и с новым барменом) о Трищенко. Убиенного здесь, конечно, знали, но… Но мы вроде как в засаде, хотя для такого дела вполне достаточно было бы прислать сюда сержанта.
Темнота позволяла слегка нарушить строгие правила, и я, чуть привстав, вновь осмотрелась. В зале появились двое новеньких, но никого, похожего на искомого злодея Кондратюка, не оказалось. Подойти к стойке, перекинуться словцом-другим с барменом?
Нет, рано.
Дуб начал что-то вещать на странной смеси человеческого и родного, но я цыкнула, и Вован послушно заткнулся. Ладно, раз делать нечего, остается думать. Про убиенного бармена думать пока рано, а вот о Молитвине — в самый раз.
Странное получалось дело. Нас бывший сотрудник НИИПриМа интересовал сам по себе. Боссам уже не первый год любопытно, что творилось в Институте № 7 под видом «прикладной мифологии». Допустим… Допустим даже, кто-то из здешних узнал об этом пиковом интересе и поспешил ликвидировать старика. Но ведь его не ликвидировали! Трудно, что ли, подсыпать какую-нибудь дрянь в водочную бутылку или пустить в артерию кубик воздуха из шприца! Помер себе алкаш — и аминь. Первач-псов испугались?.. Но искомый варнак Кондратюк тоже, по всему видать, плевать хотел на «психоз Святого Георгия»! Так нет, устраивают дурацкий маскарад с похищением, оставляют свидетелей, затем — налет на квартиру алкаша № 2 гражданина Залесского. Непрофессионалы? Возможно. Но зачем непрофессионалам бывший сотрудник НИИПриМа?
И еще. Дело у меня отобрали. Допустим, из веских соображений. Но зачем оставили «хвост»? Почему этот драчливый сержант из числа дружков кобелька-литератора до сих пор жив-здоров? Почему не лежит где-нибудь в заснеженном овраге на радость одичавшим собакам?! Впрочем, собак-то в городе почти не осталось. Как и бомжей. Тоже загадка, но из другого файла.
Выходило так, что этим, неизвестным, нужен исключительно Молитвин. Это раз. А во-вторых, они уверены в своей безопасности. Более того, безнаказанности…
Откуда-то вынырнул(а) официант(ка), выставив на стол нечто в низких толстостенных бокалах. Очевидно, дуб уже успел сделать заказ. Недолго думая, я протянула руку к ближайшему бокалу, отхлебнула — и в следующий миг почудилось… Куда там — почудилось! Граната Ф-1, растворенная в серной кислоте — вещь куда более милосердная… Неужели? Точно! Текила!
Я глотнула воздух — не помогло, глотнула еще раз… — Круто, подруга, да? Я, как хлебну, в натуре отпадаю! Дуб глядел на меня с золотозубой усмешкой, явно ожидая одобрения. Еле удержавшись от насилия физического, я собралась было объяснить, отчего не следует предлагать даме текилу, да не просто объяснить…
И тут мой гневный взгляд скользнул по стойке. Разыскиваемый Кондратюк имел место быть! Как ни в чем не бывало, держа в руке знакомый толстый бокал, не иначе тоже с текилой, стоял у стойки и точил с барменом лясы. Одного бармена ему явно оказалось мало.
4
— Сзади, — произнесла я как можно спокойнее. — У стойки. Пока племянничек переваривал новость, я с запоздалым раскаянием сообразила, что стойка, строго говоря, мой сектор наблюдения. Так сказать, сфера ответственности. Впрочем, заметила — и заметила. Теперь…
— Ага! — в полумраке тускло блеснул златой зуб. — Ты, подруга, посиди, я его враз…
Все-таки тяжело иметь дело с флорой, пускай древесной.
— Враз чего? — поинтересовалась я. — У тебя что, ордер есть?
Дуб погрузился в раздумья. Иногда такое даже полезно. Вообще-то, под подобное дело ордер можно было бы и получить, даже под анонимный звонок, но Вован, естественно, об этом не подумал. Лишний же раз доказывать начальству, что я не верблюд, совершенно не хотелось. Тем паче, завтра мне сей джокер — с ордером и его отсутствием — и самой пригодится. Значит, максимум, что мы можем, это побеседовать.
И беседовать, конечно, придется мне.
Тем временем Кондратюк, качнув серьгой, направился за один из пустующих столиков. Я его успела разглядеть. Ничего особенного: хилый, узкоплечий, прыщавый. Правда, глаза странноватые. Или это мне почудилось?
57 
