Особенно,... 
148 
– Почему?
– Считайте это прихотью сентиментального старика…
* * *
– …Барон! Вы знали и молчали?!
– Предполагал. Если бы я знал и молчал, вы бы, граф, имели полное право вызвать меня на дуэль и опозорить хоть сто раз подряд. Но зря обнадеживать, чтобы после ввергнуть в еще более глубокую пучину горя, – сам того не замечая, фон Шмуц заговорил любимым балладным слогом, ибо момент располагал, – бесчестно и подло. Впрочем, мои умозаключения, как обычно, блестяще подтвердились!
Горделиво подбоченясь, обер-квизитор вертелся в седле, раскланиваясь на манер оперного тенора-любовника. Вспоминал, как, оставив цирюльню, он явился на место происшествия и разглядывал издали «Приют героев». Еще тогда первое впечатление подсказывало: гостиница ни капельки не похожа на сцену трагедии. Ай да Конрад, ай да гений сыска! Трагедия обернулась драмой, а там и фарсом. Первые ощущения, какими бы нелепыми они ни казались, в финале белеют парусом на горизонте… Четыре кита, всплыв из вод следствия, били хвостами, пускали фонтаны и подставляли спины под блестящее, целиком оправдавшееся умозаключение. Что обнаружилось после обыска в номерах гостиницы?
У Джеймса Ривердейла – слишком дешевое оружие.
У Лайзы Вертенны – слишком новый гардероб.
У Агнешки Малой – слишком бесполезные снадобья.
У Германа фон Шмуца – слишком старые книги.
Возжелай барон притвориться мертвым и убедить в этом окружающих, он бы тоже оставил после себя самые ненужные, самые бесполезные вещи, которые не жалко потерять. Дорогое оружие квестор Джеймс взял в поход, привычный гардероб красовался сейчас на квесторе Лайзе, верные зелья хранились у квестора Агнешки, а полезные книги, если квестор Герман вообще брал в дорогу лишнюю тяжесть, покоились в седельных сумках молодого стратега-универсала.
– Ты меня совсем с толку сбил, светлость… А что ж тогда в приюте стряслось?
– Инсценировка, любезный Кош. Театральное представление.
– Ты проще говори, светлость. У меня и без твоих словес башка пухнет…
– Лицедейство. Притворство. Обман. Называйте, как угодно, но нашим милым родичам требовалось, чтобы их сочли погибшими или похищенными. Дабы скрытно и без помех добраться до Чуриха. Не удивлюсь, если они, уже числясь, так сказать, «в нетях», отправили в столичную канцелярию Ордена подтверждение – и канцелярия, этот цвет истинного рыцарства, сочла квест законным вовсе не из-за наших наивных хитростей. Нас просто уведомили задним числом. Мы вполне могли бы сидеть в Реттии без ущерба для авантюры.
– Но почему вы сказали, что квесторы едут в Чурих? В лапы к некротам?!
– Потому что я никогда не лгу без веских причин.
– Зачем им стремиться в Чурих?
– Вы слишком много от меня хотите, мистрис Форзац. Я не всеведущ. Я всего лишь сделал вывод из анонимных писем.
– Да я сеструхе ухи оборву!.. за такие шутки!..
– Надо дать им знать, что мы здесь…
– Смотрите!..
Рене Кугут наконец увидел всадников, едущих навстречу, и придержал коня. Предводитель квесторов, Герман фон Шмуц, тоже остановился, вглядываясь – и вдруг что-то крикнул своим товарищам, указывая на горбуна. Сообразив, что дело неладно, пульпидор стал поспешно разворачивать вороного, ибо кавалькада явно собралась ринуться вперед.
И намерения квесторов вряд ли сулили Рене теплую дружескую встречу.
– Что у них творится?!
– Он им тоже зубы не так повыдергал?
– Да не стойте вы! Там деточки… деточки наши!..
– Н-но, родимые! Выноси, кривая!
– Бросьте пороть горячку, сударь Кош! Никуда вас кривая не вынесет, разве что к Нижней Маме. Опрокинете фургон на здешней крутизне, лошадей покалечите… Сударь Тирулега, сударыня Вертенна, вас это тоже касается! В нашем возрасте опасно валяться под тюками…
– Деточки!..
Глаз Аглаи Вертенны едва не вылез из орбиты, следя, как внизу безвременно ожившие квесторы гонят шустрого пульпидора в сторону перекрестка. Погоня напоминала травлю лиса, только без собак. Лю с презрением глядел на это посмешище, чихая и вертя лобастой башкой.
– Вон они, наши героические деточки, – брезгливо поджал губы Конрад. – Хитрецы-молодцы. Разыграли собственную гибель, чуть всех нас до удара не довели, тайком отправились в Чурих, поди-пойми, зачем… Теперь вшестером за одним горбатым прохвостом скачут. Вы опасаетесь за их судьбу? Я тоже: шесть на одного может оказаться маловато… для наших отчаянных деточек…
148 
